Казанские юридические школы: эволюция образовательных и научных традиций в современной юриспруденции

Сравнивая теоретико-методологические дискурсы немецких и французских научных школ, разрабатывавших проблемы самоуправления, В.В. Ивановский пришел к выводу, что по состоянию на начало 1880-х гг. французская муниципалистика более бедна, нежели немецкоязычная, которая представлена двумя крупнейшими теоретиками: венской научной школы – Лоренцем фон Штейном и берлинской школы – Рудольфом фон Гнейстом. В.В. Ивановский присутствовал на лекциях Р. Гнейста в Берлинском университете во время своей двухгодичной зарубежной командировки (1883-1885 гг.) с целью написания докторской диссертации. Его научный руководитель, специалист по полицейскому праву во Франции и Германии, профессор Я.С. Степанов (тоже уроженец Вятской губернии, некролог о нем В.В. Ивановский поместил в 1891 г. в «Ученых записках Казанского университета»), писал: «Просмотренный мною отчет г. Ивановского о занятиях его в Берлине в течение зимнего семестра 1883-1884 учебного года представляет изложение чтений, а отчасти и вообще взглядов и идей… профессора Гнейста, с критическим их изложением»332. Творчеству знаменитого немецкого правоведа Рудольфа Гнейста казанский ученый посвятил аналитический очерк и проблемную статью

333.

Как французская, так и немецкая муниципалистика, по мнению В.В. Ивановского, носят исключительно национальный характер, и лишь в единичных трудах авторы используют сравнительно-исторический метод. Но французскими государствоведами, заключал В.В. Ивановский, политическая сторона вопроса о самоуправлении нередко выдвигается как главная проблематика исследования, тогда как германские исследователи трактовали в большей мере практико-правовые аспекты самоуправления. Он считает, что такое положение связано с различиями политико-административных систем Французской республики, являвшейся унитарным государством, и Германской империи, представлявшей собой совокупность союзных земель, весьма самостоятельных в политическом развитии и правовой традиции.

Анализируя историю развития французских местных законодательных установлений, В.В. Ивановский пришел к заключению, что эта страна представляет собой яркий пример государства, в котором, «наряду с политической свободой господствует начало административной централизации»

334. Идеи же местной автономии, сокращения регламентирующего воздействия правительственных учреждений на местные органы, создания децентрализованного управления в условиях развития во Франции гражданских прав и свобод не имели ни интереса, ни должной поддержки со стороны общественных структур.

Необходимо обратить внимание на правовую и историко-политическую разработку казанским ученым проблем теории и практики общественного самоуправления. Общественное самоуправление, утверждал В.В. Ивановский, являясь «исторически последовательным и национальным», подчиняется «влиянию причин, управляющих ростом местных установлений и местного управления в европейских государствах вообще». Эмпирико-социологический подход с использованием сравнительно-исторического метода с успехом В.В. Ивановский применял и к исследованию местного самоуправления во Франции и Пруссии. Казанского ученого интересовали условия и уровень участия в этих органах представителей различных общественных классов. Объектами исследования В.В. Ивановского стали французские департаменты и прусские округа как учреждения, несущие на себе основную деятельность общественного самоуправления.

В.В. Ивановский указал, что российская система земских выборов более похожа на прусскую, она носит сословный характер и дает преимущество дворянам-землевладельцам. Они занимают самую выгодную позицию в органах самоуправления и России, и Пруссии. Далее, по степени участия в самоуправлении, в Пруссии следовали представители городских общин, где основную роль играли представители капитала. Последнее место занимали представители крестьянства. Причину существования такой системы в Пруссии В.В. Ивановский видел во влиянии исторических факторов, поскольку в предшествующие эпохи именно феодалы и крупные землевладельцы и пользовались правом дворянского самоуправление. Вводя даже такую систему выборов, отмечал казанский ученый, правительству Пруссии стоило больших трудов сломить средневековые формы этого господства и ввести организацию, гарантирующую интересы и других сословий.

Характерной чертой формирования органов французского самоуправления, как показывал В.В. Ивановский, является преобладание не сословного принципа, а так называемого «социального фактора». В условиях всеобщего избирательного права различные социальные группы были представлены в законодательных советах неравномерно, но «каждая из этих групп, в большей или меньшей степени, участвует в самоуправлении». Этим Франция отличается, по В.В. Ивановскому, от многих государств, «где участие в самоуправлении обуславливается земельным и другим имущественным цензом»335.