Елена Грошева

Казённый дом для самых маленьких

В семь лет я поняла, что ужасно богата. Во-первых, у нас появилась собственная целая квартира – двухкомнатная, в двухэтажном деревянном доме («со всеми удобствами во дворе» – как говорила бабушка), а у всех соседей было только по комнате в таких же квартирах. Это потому что у нас была самая большая семья! И это богатство было даже важнее, чем квартира. Ведь мои мама и папа и бабушка были самыми умными и добрыми, и вообще самыми лучшими на свете, а ещё у меня были две сестры и два брата – тоже самые лучшие. Когда мы вместе выходили во двор, сразу получалась команда, и все ребята бежали к нам решать, во что будем играть. Жили мы в замечательном «геофизическом дворе» на окраине Тюмени, тут же была работа всех наших родителей, и техника их полевых разведочных партий здесь же хранилась и ремонтировалась. У нас всё время гостили командировочные из северных партий – молодые, красивые, весёлые, шумные. Все говорили об открытиях газа и нефти, которые будут совсем скоро. Мне казалось, что готовится большой праздник, и мы всем двором будем на нём главными!

А неподалёку, рядом с сетевязальной фабрикой, был детский дом. Я знала, что там живут дети, у которых нет пап и мам – и не могла представить, как такое может быть. Но однажды увидела там, за забором, вереницу молчаливых деток в темных неуклюжих пальтишках и одинаковых шапках, печально бредущих вдоль дома. – вот тогда я и поняла, как это ужасно – быть такой богатой и не знать, как помочь тем, у кого ничего нет…

Лет через 30 история повторилась. Теперь я с мужем-геофизиком и тремя детьми жила в первом «нефтяном городе» Тюменской области – Урае, работала в редакции местной газеты. Квартира у нас была на окраине города, почти в таком же доме, как у родителей 30 лет назад, но уже трёхкомнатная (и «со всеми удобствами» – не во дворе). Неподалёку от нашего дома шла стройка – сюда должны были перевести дом ребёнка из Ханты-Мансийска. Стройка затягивалась, и наконец, партийное руководство решило «сдать объект» не завершая строительство – к какой-то важной дате. Дом на пустыре окружили забором и завезли детей. Журналистов на «режимный объект» не допускали. И тогда я решила, что на этот раз могу и обязана хоть чем-то помочь детям, оставшимся без родителей.

1. Детки в клетке

20 марта 1986 г.

Главврач моему заявлению с просьбой о приеме на работу удивилась: «Из редакции да горшки мыть?» Я не стала рассказывать о своих далеко идущих журналистских планах, но предъявила диплом о высшем педагогическом образовании и школьное свидетельство о квалификации медсестры-воспитателя яслей и младших групп детских садов. А также сослалась на то, что текучка редакционной жизни не дает мне всерьез заняться задуманной книгой о тюменских первооткрывателях газа и нефти, материал для которой давно собран, поэтому я и хочу пару месяцев поработать няней, не загружая голову откликами трудящихся на призывы партии и освещением итогов соцсоревнования. «Ну, зачем же няней – с высшим педагогическим образованием… У нас сменных воспитателей не хватает», – неохотно призналась моя новая начальница. Наверное, я вызывала у нее некоторые опасения. С другой стороны, домашний корреспондент в хозяйстве тоже может пригодиться – видимо, придя к такому выводу, главврач повела меня по всему Дому, указывая на строительный брак, недоделки и уж совсем вопиющее: «Канализация, бойлерные, даже электричество – всё работает с перебоями, не успеваем чинить!» И я сразу допустила «ляп», сказав, что за строителями глаз да глаз нужен. Главврач обиделась: «Такой надзор не входит в мои служебные обязанности!». Я подумала, что на ее месте еще и консультантов со стороны бы приглашала, ведь самой во всем не разобраться. Но, конечно, на нее «давило» партийное руководство, заставляя принимать эту ударную недостройку на всех этапах. Не понравилось мне еще обилие ковров, диванов, кресел в служебных помещениях. В Доме так многого не хватает – неужели не жалко было денег на эти, вряд ли нужные детям, предметы? Хотя, тоже ясно: деньги надо было «освоить» до определенного срока, а ничего более подходящего ни достать, ни заказать не удалось.