Каждому по делам его (СИ)

Причём, как сразу стало понятно, моё отношение к этим вопросам было Опре и тем, кто всё это затеял, отлично известно. Впрочем, это было объяснимо – я их, в принципе, никогда особенно не скрывал. Просто, помятуя о крайней политизированности этой темы в США, старался их как можно меньше касаться публично. Причём всегда разделял самого человека и крикливое сообщество ЛГБТ-уродов, оценивая тех, с кем общался, отнюдь не с гендерной, а с обычной человеческой точки зрения. Человек профессионал, дружелюбен, талантлив и не выпячивает эту сторону своей жизни – значит его дело кому он там жопу подставляет. У всех свои тараканы, плюс в постельные дела я не лезу. Что там происходит в постели – дело исключительно тех двоих, кто там находится. Я и сам в наши с Алёнкой вполне себе традиционные отношения хрен кого пущу… Но раз они хотят скандала – они его получат!

– Это просто, Опра. Я – христианин, православный. На мои средства восстановлены или построены с ноля шестнадцать храмов и три монастыря, – это было действительно так. Четырнадцать храмов и все монастыри мы восстановили в рамках проектов «Крепости России», а два храма – в нашем с Алёнкой родном городе и на нашем Карамышевском острове были построены с ноля. – Так что моё отношение к гендерным вопросам вполне понятно: семья – это союз мужчины и женщины, дети – это счастье, а однополые отношения – это то, за что Господь сжёг в пепел Содом и Гоморру.

Сидевший напротив меня высокий, худой человек яростно вскинулся. Но я настойчиво продолжил:

– Я вообще не понимаю всех этих современных тенденций. Почему, когда мужчина считает себя Наполеоном или, там, кошечкой либо белочкой – его отправляют к докторам, а когда – женщиной, тут же начинают уважительно продвигать по службе? – вопрошал я. – Ну идиотизм же!

Опра Уинфри на мой спич делано изумлённо покачала головой и развернулась к сидящему напротив меня второму гостю своей студии. Я его узнал. Бернар-Анри Леви. «Черный ворон» демократии. Французский философ-левак, яростно приветствующий любую заварушку на планете если она хотя бы теоретически может способствовать продвижению западного концепта «свободы и демократии». Среди того, что он горячо поддержал, были бомбёжки Сербии НАТО, возвеличивание албанцев из UCK и поддержка исламских фундаменталистов, воюющих против светского режима Башара Асада. И это при том, что он всегда позиционировал себя как ярый враг исламского фундаментализма. Даже к Салману Рушди пытался примазаться… В прошлой жизни я слышал о нём краем уха. Очень дальним краем… Тогда я обратил на него внимание, когда во время войны 08.08.08 он яростно выступил в поддержку грузин. И, даже, приехал в Грузию чтобы взять интервью у Саакашвили. А потом засветился и на Украине во время майдана. Ну и во время СВО тоже активно поддерживал борьбу с «тоталитарной Россией». Тот ещё фрукт, короче. Но громкий. По взглядам – типичный западный левак, со всеми их предпочтениями вплоть до поддержки ЛГБТ. И с какого хрена Опра пригласила его на шоу, главным гвоздём программы в котором должен стать я? Чего для меня приготовили?

– Вы, мистер Марков – типичный русский… – агрессивно начал француз. Я же нагло уставился на него насмешливым взглядом. Под которым ему довольно быстро стало не очень уютно. Потому что он ждал от меня совершенно другой реакции. Гнева. Горячности, но не вот этой насмешки и презрения… Он начал кипятиться всё больше повышать голос, в котором начали проскальзывать визгливые нотки, и чем дальше, тем больше переходить на личности, прямо обзывая меня средневековым мракобесом, инквизитором и фашистом. В ответ на это я расхохотался.

– Ой, Бернар, как говорили в моём детском саду – кто обзывается, тот сам так называется… Ну ты меня и насмешил! А ты сам тоже из этих? У вас, в Европе, вроде как это стало модным… Нет, я знаю – у тебя есть жена, вторая насколько мне помниться, но кто его знает, как оно там на самом деле. Ваш президент вон тоже считается примерным семьянином, даже романтичную историю про него и его «бабушку» ваша пресса сочинила. Причём такую, что аж дух захватывает… – я сделал паузу, чтобы помочь зрителям отфиксировать последние слова. Как оно там было на самом деле – Бог знает, но раз уж на меня начался наезд, единственная верная тактика – доставить его организаторам как можно больше головной боли. Я это понял ещё со времён первого «Властелина колец». – Ну да Бог с ним… Понимаете, Бог ли, Природа ли, создали любовь для продолжения рода. И другого варианта делать это кроме как в союзе мужчины и женщины – не существует, – я подмигнул. – Сам-то, вроде как, не из жопы «жены» мужского пола вылез, а из тех ворот, что и весь народ? Или как? Если я не прав и такие есть – только скажи. Я тут же публично принесу извинения.

– Ты-ы-ы! – Леви аж вскочил. Его глаза метали молнии. Похоже, он едва сдерживал себя чтобы не бросится на меня с кулаками. Я глумливо усмехнулся и угрожающе качнулся вперед.