Каждому по делам его

– А может, ещё подождём? – азартно вскинулся Зёма. И я его понимал. На данный момент один «биток» с учётом ВСЕХ накладных расходов обошёлся нам в среднем где-то в двести долларов максимум. Причём именно всех, то есть даже считая покупку халатов для уборщиц и оплаты повышенных медицинских страховок, включающих услуги стоматолога, для охранников.

– Не надо – продавай. Потихоньку. Чтобы не ронять цены. Он и так будет расти… ну, или стоять, если мы угадаем с объёмами.

– А покупать будем на какой цене? – деловито уточнил Зёма.

– Обсудим ещё. Но приблизительно когда упадёт ниже пяти. И только в объёме проданного. Не больше.

– Понял, – деловито отозвался мой финансовый директор и отключился. А я хмыкнул. Моя инвестиционная история подошла к своему окончанию. И не то чтобы я не помнил ничего, на чём можно было бы сыграть, но точно ничего настолько надёжного. То есть того, что случилось, несмотря на то, что я «порезвился» в этой своей второй жизни, словно слон в посудной лавке… И ладно бы я все эти изменения как-то планировал, готовил, потому что собирался использовать хотя бы к собственной пользе – так нет же! Все они случились помимо меня. Более того – всех их я встречал с замиранием сердца и отчаянной молитвой «Господи пронеси!». Так что что там будет дальше – Бог весть. Биткоин же вон насколько сдвинулся по времени – так что всё остальное точно сдвинется ещё круче. А то и вообще произойдёт с обратным знаком. Поэтому то, что началось сейчас, можно было считать моей «лебединой песней». Она не будет такой уж короткой. В конце концов, до своего краха биткоин несколько раз устраивал весьма заметные скачки вверх, особенно во время пандемии, доходя на пике до стоимости под семьдесят тысяч долларов. Так что лет на семь эта «песня» точно затянется… Но после неё – всё!

Глава 14

– …вынуждены заявить, что поражение мозга нейротоксином, которое привело к гибели господина Родченкова, вызвано подрывом микрокапсулы, имплантированной в голову пациента в области стыка головного мозга и позвоночного столба.

– Джозеф Вайрами, ВВС. Насколько вероятен вариант, что микрокапсулу господину Родченкову имплантировали ещё в России?

– Вполне вероятен, – благосклонно улыбнулся англичанину сидевший в центре стола медик, который в основном и отвечал на вопросы корреспондентов. – Но, увы, утверждать это однозначно мы не можем.

Тут вскочил китаец.

– Ли Ван Линь, агентство «Синьхуа». Скажите, насколько точно может быть установлено, в какой момент данная микрокапсула оказалась имплантирована господину Родченкову?

Медик сердито поджал губы и окинул китайца раздражённым взглядом.

– К сожалению, абсолютно точно установить дату не представляется возможным. Подрыв слишком повредил соседние ткани.

– То есть она могла быть имплантирована и в США?

На этот раз ответил другой медик, сидевший с краю:

– Да, это тоже вполне вероятно. Размеры микрокапсулы таковы, что для её введения вполне подходит обычный медицинский шприц средних размеров. А след от иглы подобного шприца, при отсутствии патологий, исчезает максимум за пару дней.

Тот, который сидел в центре, недовольно посмотрел на коллегу и снова сердито поджал губы. Но ничего не сказал.

– Дзюнъитиро Тадзио, «Киодо Цусин»…

Я щёлкнул пультом и выключил телевизор. Вот так-то, товарищ Марков. Ещё один человек отдал концы благодаря вам. Причём с бо-ольшим запозданием. Потому что нагадить он снова успел. Несмотря на то что перед Олимпиадой я писал ВВП о большой вероятности провокаций по итогам Олимпиады. Хотя и довольно размыто. Потому что обо всём, что случилось после Олимпиады, я помнил смутно. Ну не болельщик я ни разу! Даже чемпионат мира по футболу практически не смотрю. И с Олимпиадой у меня те же отношения. Хотя на открытие мы всей семьёй съездили. И на нём один из цветков также не превратился в олимпийское кольцо. Похоже, кое-какие вещи остаются неизменными, несмотря ни на что. Например, русская безалаберность и надежда на авось… Так вот – как именно развивалась ситуация и с чего всё началось, я почти совсем ничего не помнил. Только о последствиях. То есть о том, что после этого наших спортсменов многие годы щемили и заставляли либо отказываться от гражданства, либо выступать под какими угодно флагами, кроме родного. Но до этого пока было далеко… А вот о том, что основную «громкость» ситуация приобрела только после фильма Хайо Зеппельта на телеканале ARD, я не помнил абсолютно. Причём не то что не знал, а именно не помнил. И когда этот фильм вышел – я вспомнил. Нет, не сам фильм, а этого журналюгу… Но именно после выхода фильма.