Каждый убивал

– От Анжелы есть новости? – Глеб идет ва-банк. Смелость накопилась, пока молчали вдвоем.

– Она вернулась в… гостиницу, там отлежится, – с небольшой запинкой отвечает Катерина. – Вред от вулкана явно преувеличивают, но самолеты все равно пока не летают.

Спотыкается именно на слове «гостиница» – лукавит явно не для обмана. Тактичная… Имени Тапира не упоминает. Высший пилотаж… И бровь не дрогнула… Знает про нас с Анжелой… А могла бы ведь изобразить удивление… Большинство врет просто так, по инерции, не соотносясь с тем, что предыдущая информация или следующая уличают их во лжи.

– Я встречу ее… когда вернется… – Своим обещанием Глеб надеется расположить к себе Катерину. И закрыть больше не нужную ему тему Анжелы. Пора брать быка за рога. – Четырнадцать-пятнадцать, – четко артикулирует он, включая диктофон. – Вы не заметили ничего необычного, когда были у Светланы Мазур? – спрашивает, пропуская предыдущие вопросы: знакомы ли вы с потерпевшей? когда ее видели в последний раз?… Нет тут возможности подловить ее. Ясно же, что она не станет скрывать очевидное. И вряд ли спросит, зачем допрос, раз ясно, кто убийца. Может, этого еще и не знает…

– Она была взвинчена. Поэтому Виктор Рюрикович и попросил меня ее навестить… – Лоб Катерины то и дело морщится, делая ее какой-то беззащитной…

Что это значит? Старается поточнее вспомнить или соображает, что можно говорить, а о чем умолчать? Во всяком случае дополнительных вопросов задавать не требуется. Она как будто считывает то, что интересует Глеба. И никакого напряжения от того, что он включил запись. Вышколена тренировками?

– Мы не были близкими подругами… Знакомы, и только… Думаю, Света нервничала из-за Олега… Она ведь его любила… Именно нервозность… не страх… Может, агрессивность чуть зашкаливала… О смерти она точно не думала. К ней должна была прийти парикмахерша…

Не надеясь на диктофон, Глеб делает пометку в блокноте. Ада не сказала, что была там… Когда точно? Почему скрыла информацию? Видела что-то? Вряд ли… Но надо знать точно. Придется выяснять.

– Я хотела ее дождаться, чтобы сдать Свету как бы с рук на руки, – продолжает Катерина после того, как Глеб заканчивает писанину. – Всего-то полчаса, час надо было посидеть… Но муж позвонил и попросил приехать… Потом оказалось – из-за сущего пустяка дернул: на деловом обеде посидеть в виде громоотвода. Разбавить собой мужскую компанию… – Она виновато, чуть застенчиво улыбается и всем корпусом клонится к Глебу, не заступая в его личное пространство. – Не могу себе простить, что оставила ее одну… Когда створки моего лифта еще не задвинулись, то рядом, на Светином этаже, остановилась вторая кабинка и оттуда вышел мужчина… Я не успела его разглядеть… Со спины только видела… В просторной куртке с капюшоном, надетым на голову… Примерно вашей комплекции… Это был убийца? – Катерина откидывается на спинку кресла, пальцы до побеления сжимают подлокотники, в уголках глаз скапливаются слезинки.

Боится, как обычные люди… Мучается, что не смогла защитить… чужого по сути человека. Никакой она не агент…

– Не волнуйтесь! – Глеб борется с желанием подойти к ней со спины и обхватить руками… Чтобы утешить и тем самым направить ее мысли в другую сторону. Нельзя, еще задушишь в объятиях… – Преступник уже идентифицирован и объявлен в розыск. Рост 181 сантиметр, весит около центнера… Так что вы не его видели… Вам еще повезло… Вы ничем не могли помочь Бизяевой… Этот рецидивист с вами обеими легко бы справился.

44. Анжела

«Не горюй по вечерошнему – жди заутрешнего», – велела вечно хмурая бабуля. Ее прокуренная хрипотца звучит в ушах. Успокаивает. Сильному человеку не нужна сусальная доброта. Мне не нужна, Глебу не нужна… Благодушие никак не помогает понять ситуацию. Мутит дело. А строгость, как скальпель хирурга, вырезает больное место. Так что бабулина крутость вкупе с ее пословицами-поговорками – именно то, что надо.

Гнева не пугайся, на ласку не кидайся.

45. Ада

Глеба упустила… Анжела не отзывается… И даже Витек сбежал… Опять одна остаюсь?

Совсем-совсем одна…

Утренний самминг-ап – как обвинительный приговор суда. Аде хочется снова провалиться в темноту: вдруг беспросветный итог окажется всего лишь виртуальным мороком, который исчезает, когда просыпаешься… Правда, вдруг?

Она отворачивается от окна к стене, зажмуривает глаза, прогоняет все мысли и укрощает дыхание… Глубокий вдох… освобождающий выдох… Раз, другой…

Удается задремать. Ненадолго.

Увы… Вторая попытка пробуждения дает ту же картину. А телефонный звонок еще и учерняет ее.

– Извини, что так рано… – Бодрый голос квартирной хозяйки противоречит заботливым словам. Никакого сожаления она явно не испытывает. – Но ведь чем скорее извещу, тем больше времени у тебя будет! На поиск нового жилья! Через пять дней сын из армии возвращается! С невестой! Так что придется тебе освободить мою жилплощадь. Ну, я побегу! Столько дел, столько дел!

И бряк трубку.

Все «а как же… а можно… так нельзя со мной…» застревают в глотке.

Ада громко прокашливается.

Надо что-то делать…