Каждый второй уик-энд

Когда я была маленькой и мои родители ругались, я мысленно пересняла эту историю. Глядя на то, как мама распекает отца за пресловутые следы губной помады, обнаруженные на воротнике его рубашки, пока он наливает себе выпивку и говорит ей, что она знает, где дверь, я переписывала сценарий, переформатировала кадр, даже перезаписывала музыку, которую слышала в голове. Иногда помада на воротнике превращалась в кровь; и прежде чем мама успевала спросить его об этом, раздавался выстрел, окно разбивалось позади нее, и я замедляла съемку, чтобы рассмотреть ее развевающиеся волосы, пока пуля со свистом летела мимо; а потом я включала обычный режим, когда мой отец бросался к ней, чтобы подхватить ее на руки, а потом гремел второй выстрел. Они оба тяжело дышали, уставившись друг на друга, и фоном звучала неуместно веселая песенка, что-то из детского сериала по телевизору, который я оставила включенным. Отец резко оборачивался, доставая из кармана пиджака пистолет, стрелял в убийцу, которого послали расправиться с нашей семьей, и моя мама бежала прикрывать меня своим телом.

Может, это не самый оригинальный сюжет, но, думаю, мне было лет восемь, когда я мысленно сняла этот фильм. С тех пор я развивала свои фантазии, как вы увидите в прилагаемых короткометражках. Я хочу сказать, что снимаю кино с того самого момента, как впервые поняла, что если мне не нравится сюжет, его можно изменить. Я могла сделать своего отца героем, а не обманщиком, свою мать – защитницей, а не женщиной, которая присматривала за мной с верхней ступеньки лестницы, и не той, которая изводила отца, пока он не обвинил меня в своих многочисленных интрижках. Я могла вырезать сцены, которые мне не нравятся, и переснять неудачные. Я могла добавлять свет, редактировать, перекраивать, пока они не становились именно такими, какими я хотела их видеть. И когда я обнаружила, что могу делать это не только для себя, но и для зрителей, и не только для того, чтобы убежать от реальности, которую не хотела принимать, именно тогда я начала снимать фильмы, о которых раньше только мечтала.

Я думала, что все они будут отражать мою извечную потребность сбежать, что созданные мной истории и чувства станут противоядием к моей жизни, но я так больше не думаю и хочу снимать другие фильмы.

Я бы солгала, если бы сказала, что полностью отказалась от пересказа собственных историй. Пока я живу с любым из моих родителей, это то, что я должна делать. Может быть, буду это делать и после. Не знаю. Но я точно знаю, что хочу большего. Я заслуживаю большего.

Я хочу рассказывать истории любви, пусть даже с грустным и сумбурным финалом. И истории с хеппи-эндом, вселяющие надежду, чтобы каждая девушка верила в то, что «долго и счастливо» бывает не только в кино. Еще я хочу адаптировать книги для сценариев – у меня есть одна на примете, но нужно подождать, пока кое-кто ее напишет.

Примете вы меня в киношколу или нет – хорошо бы, приняли, – я должна снимать фильмы и я буду это делать. Кому-то нужно есть, пить и дышать, а мне необходимо снимать кино. Я должна рассказывать истории, потому что не могу жить иначе.

Меня зовут Джолин Тимбер, и я – кинорежиссер.

* * *

От автора

История Джолин, хотя и вымышленная, правдива для слишком многих людей. Ежегодно в Соединенных Штатах жертвами сексуального насилия и домогательств становятся в среднем около 321 500 человек (в возрасте от двенадцати лет). Или, иначе говоря, каждые девяносто восемь секунд кто-то подвергается насилию. Термин сексуальное насилие относится к сексуальному контакту или действиям, совершенным без явного согласия жертвы. На каждую тысячу таких эпизодов приходится 310 заявлений в полицию, и в 93 процентах случаев несовершеннолетние жертвы знали преступника.

Если вам нужна помощь или вы хотите поговорить с кем-то, RAINN (Помощь жертвам насилия, жестокого обращения и инцеста), крупнейшая в стране общественная организация по борьбе с сексуальным насилием, организует горячую линию, предлагая бесплатную, круглосуточную, конфиденциальную помощь по телефону (800-656-HOPE) и онлайн (rainn.org и rainn.org/es

).

Благодарности

Меня часто спрашивают, откуда я черпаю идеи для книг, и ответы всегда разные. То в голове рождается сцена, где девушка ведет ночные разговоры на крыше с соседским мальчишкой (If I Fix You); то на глаза попадается статья о ДНК-тесте, который случайно выявляет неизвестного родного брата (The First to Know); то возникает желание рассказать летнюю историю любви, и так появляется девушка, влюбляющаяся в брата жертвы ее собственного брата («Даже если я упаду»).