Казино «Фортуна»

Людмила поправила черный гипюровый платок, косынкой повязанный у нее на голове, и несмело вошла во двор.

Траурный вид клиентки и Милославскую заставил сменить выражение лица.

— Мы ехали в этом направлении, и я решила заскочить, спросить, нет ли чего нового у вас для меня, — объяснялась Люда, следуя за хозяйкой дома.

— Заходите, — Яна указала Людмиле на дверь, — в доме поговорим.

Та молчаливо кивнула и быстро поднялась по ступенькам крыльца.

Милославская отстранила трущуюся о ноги Джемму, и та, радуясь, что ее прогулка может еще продолжаться, огромным прыжком рванула назад, в сторону ворот.

— Я сейчас только с постели, — начала гадалка, усадив гостью напротив себя в кресло. — Отдыхала после гадания. Знаете, один сеанс выжимает из меня все соки…

— Конечно, разумеется, — согласилась с ней Люда, но в глазах ее откровенно стоял немой вопрос: есть ли результат.

— Но, — продолжила Яна, — начну с того, что привело меня к нему.

И Милославская поведала клиентке историю своего похождения в казино от самого начала.

— Вы смелая женщина, — с удивлением заключила Людмила. — Идти туда, пытаться что-то разузнать…

— К этому обязывает меня моя работа, — вздохнув, ответила гадалка, — и ничего героического тут нет, тем более, что этот ход оказался ложным. Впрочем, думаю, отчаиваться нам не стоит. Я не потратила на него много времени и сегодня же планирую начать расследование по другому пути, — Яне хотелось подбодрить клиентку.

— Правда? — поначалу поникнув, оживилась гостья.

— Правда.

— Ну так… я, наверное, вас… задерживаю?

— Нет, что вы.

— Нет, нет, я пойду, — заторопилась Люда. — Ничто не должно вас отвлекать. Преступники должны быть найдены и наказаны как можно быстрее! — в голосе этой хрупкой на вид женщины вдруг появился металлический оттенок.

Людмила встала.

— Проводите меня, — сказала она.

— Как скажете, — ответила Милославская, поправляя упавшую на лицо прядь волос. — А то, может, кофе выпьете?

— Нет-нет, работайте, пожалуйста, — Люда посмотрела с мольбой и благодарностью.

— Ну что ж, — Яна тоже встала, — идемте.

Она проводила гостью до калитки.

— Заранее благодарна, — тихо сказала та и, немного постояв, пошла к машине.

— Джемма, — позвала гадалка, — идем домой. Слышала — ничто не должно меня отвлекать? А то сейчас сяду думать, а ты тут как тут — когтями дверь царапать. Идем, идем, хватит уже пыль во дворе поднимать! К вечеру, может, на пустырь сходим, там уж вволю разгуляешься…

Собака невесело, но все же пошла за хозяйкой. Верхом насыпав в ее миску сухого корма, Яна удалилась в свой кабинет и, уединившись там, закрыла дверь.

Однако, видно, не суждено ей было так скоро по-новому взяться за дело. У двора снова раздался гул мотора, снова сердито залаяла Джемма, снова пришлось вставать и идти к окну.

— Кого еще принесло? — сердито бормотала при этом Милославская.

Увидев давным-давно знакомую ей «шестерку», она с одновременным расстройством и радостью протянула:

— Три Семе-о-орки…

Было досадно, что начало расследования в новом направлении в связи с неожиданным визитом Семена Семеныча откладывается еще на некоторое время — разговор с приятелем редкий раз оказывался коротким.

После посещения Людмилы Милославская, хотя она и не показывала виду и не хотела себе в этом признаваться, стала испытывать неприятное чувство вины перед клиенткой, и теперь ей как можно скорее хотелось предпринять что-то, чтобы от этого чувства избавиться. Семен Семеныч, видимо, о таких нюансах думать не хотел, а потому и явился к подруге во вроде бы неподходящий момент.

В то же время Яна ему обрадовалась, так как ее терзало непреодолимое желание излить кому-то понимающему душу и поделиться недавно пережитыми впечатлениями. А Три Семерки — чем не жилетка, в которую можно лить слезы и… не только? Кроме того, явление Руденко подавало надежду на получение радостных или по меньшей мере свежих и весьма полезных новостей.

Яна с полуулыбкой на лице дала вышедшему из машины Семену Семенычу знак, означающий — сейчас выйду, жди — и засеменила к выходу. По дороге до двери она пыталась понять, признаком чего может являться его взволнованное лицо и нахлобученная как-то набок фуражка — радости или же, напротив, отчаянья.

Руденко, приняв к сведению поданный ему Яной знак, присел на край капота и закурил. Он задумчиво и хмуро глядел вдаль, когда Милославская открыла калитку.

— Привет, — тихо сказала гадалка.

Семен Семеныч повернул голову и так же спокойно ответил:

— Здорово.

Он привстал и пошел вслед за Яной, которая двинулась назад, вглубь двора.

— Вижу, невесел… — спросила она его, не оборачиваясь.

— Да как тебе сказать, — ответил Три Семерки, пожав плечами. — Пустота внутри какая-то…

— Чего так?

— Подожди, я докурю, — остановил Семен Семеныч гадалку, поднявшуюся уже на верх крыльца.

Яна оглянулась и, видя задумчивость приятеля, присела на верхнюю ступеньку. Искоса глянув на гадалку, Руденко сделал то же самое.

— Ну так что у тебя? — повторила свой вопрос Милославская.

— Порожняк, — вздохнув, ответил Три Семерки.

— То есть?