Казино «Фортуна»

— Алексей Михайлович Воробьев очень тесно сотрудничал с неким неизвестным нам с тобой ООО «Парус»!

Руденко привскочил на месте и по-бабьи хлопнул себя руками по бедрам.

— Ни черта себе! — протянул он. — Ничего не понимаю!

— Я пока тоже.

— И чем же этот «Парус»… одинокий занимался?

— Это нам, Сема, только предстоит узнать. Ты думал кейс нам все преподнесет на блюдечке с золотой каемочкой? Ан нет! Тут еще поработать придется.

— Да-а-а… — Руденко задумчиво покачал головой. — И каковы твои планы?

— Сначала хочу в верности своих предположений убедиться и кое-что еще прояснить — не все в бумагах мне понятно.

Семен Семеныч продолжал смотреть на подругу непонимающе.

— Хочу, Сема, к одному человечку обратиться… Он большой знаток во всякого рода бумажках. Профессия у него… — Милославская призадумалась, — что-то вроде аудитора.

— Это верно, Яна, — заметил Три Семерки, потирая подбородок, — одобряю. Дополнительное подтверждение твоих выводов, как бы я их не уважал, не помешает.

— То-то и оно.

— Наверное, моя помощь нужна?

— Нет, Сема, ты доделывай свои перенесенные назавтра дела, а я тебе перезвоню, как проясню что-то. Яков Андреич не любит суеты… Он немного затворник.

— Яков Андреич?

— Ты разве не помнишь? Я тебе о нем как-то рассказывала.

— А-а-а, что-то припоминаю… Ну ладно, раз так. Давай я тебя хотя бы подвезу?

— Было бы здорово. Подожди только минутку. Я с ним созвонюсь сначала. Он человек щепетильный, фамильярности не переносит.

Милославская взяла трубку.

— Ты не против, если я уединюсь ненадолго? — спросила она Руденко.

Тот только покачал головой, и гадалка скрылась в соседней комнате. В течение пяти минут оттуда доносился ее певучий голосок, старательно увещевающий в необходимости встречи того самого Якова Андреича.

— Все в порядке, едем, — появившись наконец перед Руденко, сияя, заявила Яна.

— Едем, — кряхтя поднимаясь с дивана, ответил тот.

ГЛАВА 12

— Это я, Яна Борисовна, — громко проговорила из-за двери Милославская, отвечая на вопрос стоящего по другую ее сторону Якова Андреича.

Он смотрел на гадалку в глазок, но все равно счел необходимым убедиться, что зрение его не подводит. Это было вполне в его духе, поэтому Милославская нисколько не удивилась и не была раздражена.

Послышалось щелканье замка, потом лязг отодвигаемой цепочки, и Яков Андреич, одетый в длинный, до пят, шелковый халат и старые кожаные шлепанцы предстал перед Милославской. Из-за воротника его халата выглядывала белая рубашка и малиновый в клетку галстук, без которого хозяин этой квартиры, казалось, даже спать не мог.

— Яночка, проходите, — шамкая, проговорил он.

В свои пятьдесят семь это был совершенный старик. Старик, скорее, не внешне, а старик в душе, ворчливый и педантичный. Моложе своих лет он, конечно, не выглядел, причем отсутствие нескольких передних зубов придавало его лицу дополнительный старческий колорит, но все же некоторые и при этих недостатках сохраняют молодость и веселость духа, легкость характера, Яков Андреич же был совершенно не таков.

— Здравствуйте, — произнесла Милославская и приобняла его.

Она знала, что этот человек так здороваться любил.

Он вообще для всех, с кем общался, устанавливал свои правила. Те, кто их не принимал, автоматически выбывали из круга общения старика.

Яков Андреич наклонился к обувной полке и, поднявшись, кинул под ноги Милославской тапочки. Это были старые, давно не стиранные и все потертые шлепанцы сорок второго размера, но отказаться обуть их — в этом доме доме означало обидеть хозяина. Скрепя сердце пришлось влезть.

— Идемте, — проговорил Яков Андреич и пропустил гостью вперед. Слегка похлопав ее по спине, протянул: — Похуде-ела. Кашу ешь, как я советовал?

— Ем, — соврала гадалка.

— Значит забегалась просто. Ты не против, если я буду на ты? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Надо отдыхать. Садись сюда, — старик пододвинул Яне деревянный табурет, покрытый из лоскутного шитья одеяльцем.

Милославская глядела на него, на его очки, лысину, на седые всклоченные волосы вокруг нее и в очередной раз пыталась представить то, что никогда не укладывалось в ее голове: этот мужчина некогда имел репутацию дамского угодника и был чертовски красив.

Как он стал тем, кем был сейчас, она не знала. Знала только от своей мамы, которая ее с Яковом Андреичем когда-то и познакомила, что тот занимал некий важный пост банке, имел жену и двоих детей. Потом дети выросли, а жена, старше его лет на восемь, умерла в пятидесятипятилетнем возрасте. Сам Яков Андреич, возможно, от полученной душевной травмы, тяжело заболел и получил инвалидность, после чего и жил почти отшельником.

— Давай бумаги, — сказал хозяин, смахнув со стола крошки рваным засаленным полотенцем.

Милославская освободила пакет от кейса, предусмотрительно постелила его на стол и открытый кейс положила сверху.

— Обижаешь, — посмеиваясь, протянул Яков Андреич и вытащил из под кейса пакет, бросив его на пол.

Яна сделала вид, что не поняла в чем дело, но умного старика трудно было провести, однако, к счастью, он не стал заострять на случившемся внимание.