Казино "Шахерезада"

Как и многие, Страйд свернул на Лас-Вегас-бульвар, взял курс на север. Невдалеке высилась громада башни «Стратосфера». На Стрипе существует только два вида пробок – ужасные и кошмарные. Сегодня было торжество вторых. Машины еле ползли, пешеходы на тротуарах легко обходили их и уже через несколько минут оставляли далеко позади. От светофора до светофора проезжая часть являла собой сплошную стальную полосу. Иногда взвывал чей-то клаксон, выдавая нервозное состояние владельца транспортного средства, и умолкал, ничего не добившись. Простояв, как им показалось, бесконечно долго в пробке и поравнявшись наконец со «Стратосферой», Страйд посмотрел через лобовое стекло на блюдце башни, расположенное на высоте более трехсот метров.

Впервые приехав сюда, за несколько месяцев до окончательного переезда из Миннесоты в Лас-Вегас, он среди ночи нашел здесь Серену, разглядывавшую с башни город. Прохладный ветерок окутывал их, неоновые огни слепили глаза. Они обнимались. Целовались. До того момента Страйд считал их отношения непрочными, думал, они не выживут в Лас-Вегасе и им вскоре придется выбирать. Но на башне, ночью, его сомнения рассеялись. Будущее не внушало опасений. Все представлялось нереальным и ненужным, кроме чувств друг к другу.

Сейчас все было иначе.

Реальность оказалась грязнее, город – теснее, а их положение – серьезнее, чем они ожидали. Будущее исчезло, превратившись в настоящее. Особую значимость обрели только – «здесь» и «сейчас».

Они миновали «Стратосферу». Движение ослабело. Проехав еще один квартал, Страйд, резко вывернув вправо, припарковал машину у какого-то мотеля и заглушил двигатель. Он сидел, не снимая ладоней с руля и не глядя на Серену, ощущая на себе ее внимательный взгляд. Несколько минут они молчали. Страйд понимал, что чем дольше он молчит, тем сильнее напряжение.

– Меня зовут назад, в Миннесоту, – наконец выдавил он.

– И ты хочешь вернуться, да? – неожиданно спокойно и медленно проговорила Серена.

Страйд неуверенно, будто стесняясь, посмотрел на нее, и боль, написанная на ее лице, отозвалась в нем. Он почувствовал себя так, будто обломки «Шахерезады» падают на него.

– Да, хочу.

Серена открыла дверцу и выскочила из автомобиля. Так, как уходят все женщины. Она торопливо зашагала по дорожке, прижимая руки к груди. Страйд бросился за ней.

– Серена, подожди! – крикнул он.

Она не остановилась, не хотела, чтобы он догонял ее, но Страйд поравнялся с ней и увидел, что она плачет. Ее черные волосы прилипли к лицу. Серена злилась на себя. Себя же во всем и винила.

– Прости. Я тебя обманула, – произнесла она и добавила: – Правильно. Чего еще я могла ожидать?

– Серена, пожалуйста, дай мне договорить!

– Я знала, что когда-нибудь ты все-таки уедешь. Я не слепая, видела, как ты несчастлив.

– Да, мне тут совсем не нравится, – признался Страйд.

– Конечно, все должно было закончиться отъездом.

Он схватил ее за руки.

– Серена, Миннесота – это не дом. Домом для меня была Синди. Потеряв ее, я оказался без пристанища. Я столько лет чувствовал себя бездомным. И вот наконец нашел тебя. Теперь ты – мой дом.

– Тем не менее ты решил возвратиться в Дулут, – мягко упрекнула она.

– Да, решил. Потому что здесь я не живу. Я тут таю, как снеговик на солнце.

Собравшись с силами, Серена приготовилась произнести какую-нибудь не слишком патетическую и не очень длинную фразу, дарующему ему свободу, что-нибудь вроде: «Я отпускаю тебя» – ну или, на крайний случай, многословную: «Я не намерена удерживать тебя там, где ты не желаешь находиться». Пока она раздумывала, на каком варианте остановиться, Страйд произнес то, что собирался сказать ей в последние несколько дней:

– Поедем со мной.

– В Миннесоту?! – воскликнула Серена. Она опустила голову и оглядела себя удивленно, будто сомневалась – она это или нет. Затем посмотрела на нескончаемые вереницы машин, громадное небо над головой, огни. – Джонни, ты же знаешь, ничего у нас не получится. Ты ведь и там будешь чувствовать себя так же, как и здесь, – рыбой, вытащенной из воды.

– Нет, Серена. И Клэр говорила то же самое. Ты – глубже, чем Лас-Вегас.

– А мой… – Она осеклась.

Страйд сознавал, что она хотела сказать «дом», но не решилась. Вероятно, вспомнила, как он понимает это слово. Или начала постигать глубину его предложения, угадав желание наконец осесть, пустить корни, обрести спокойствие.

Мимо них спешили люди, но Страйд и Серена чувствовали себя одинокими.

– Кто мы друг для друга, Джонни? Напарники? Любовники?

Страйд долго молчал, мысленно взвешивая каждое слово.

– Я был дважды женат, – наконец произнес он. – Первый брак складывался замечательно. Второй оказался ошибкой. Я могу жениться третий раз, но мне хотелось бы, чтобы мы оба были готовы к подобному шагу.

– Долго же мне нужно будет готовиться, – вздохнула Серена. – Нет, не ты меня смущаешь. А я сама.

– Знаю.

– Ты все еще хочешь, чтобы я поехала с тобой?

– Очень хочу.