Казнь за разглашение

— Значит, вы любите Москву? А Лондон, значит, не любите?

— Плевал я на Лондон!

— Это не гигиенично. А я в Лондоне никогда не была. Была в Варшаве, в Афинах и Стамбуле. А в Лондоне — нет! Скажите, зачем вы меня напоили? Как я поеду домой?

— Я вас провожу!

— Нет, провожать меня не надо. Я сама! Кажется, завтра я не встану!

Лилечка взглянула на часики и поднялась с места.

— Не спеши, Лиля. Мы ещё не выпили тибетского вина. Его пьют в самом конце. Выпиваешь чашку и становишься абсолютно трезвым. Я уже заказал.

Берестов поймал Лилечку за руку и усадил на место. Ее рука пылала. И сама она излучала такой волнующий жар, что у Берестова застучали зубы. Она подперла кулачком свое милое личико и уставилась Берестову прямо в глаза.

— Если я не отрезвею, пеняйте на себя! Мне завтра нужно встать со свежей головой. Завтра пятница — поиск текущей информации. Ненавижу пятницу!

— А мне завтра опять звонить Климентьевой.

— А кто она?

— Я раскручиваю одно темное дельце. У Климентьевой шесть лет назад был убит сын, но до сих пор не завели уголовного дела. Причем медэкспертиза дала заключение, что он умер от сердечной недостаточности. Впрочем, это долгая история. Я потом тебя расскажу. Уже несут тибетское вино.

Индианка в розовом балахоне с сияющей улыбкой поставила перед ними поднос с двумя чашками мутного пойла и лукаво подмигнула третьим глазом.

— Это хлебается ложкой! — пояснил Берестов.

— Я не буду! — коротко бросила Лилечка, брезгливо покосившись на чашку, и вдруг выскочила из-за стола.

— Подожди, ты куда? — удивился Берестов, пытаясь ухватить её за руку, но Лилечка не далась.

— Я дойду сама! — бросила она через плечо и выбежа ла из ресторана.

Пока Леонид рассчитывался, Лилечки и след простыл… Ее внезапная перемена настроения повергла Берестова в транс. Ведь он рассчитывал проводить её до дома. Может быть, даже побродить по ночным улочкам под звездами и мутными фонарями, слегка поддерживая её под тонкий локоток… Черт! Это кислое тибетское пойло испортило весь вечер. Куда же она так быстро могла испариться? На противоположной стороне стоял белый «опель» с темными стеклами. Немного погодя он тронулся. За рулем сидел стриженный под ежик парень в черных очках.

16

На следующий день Лилечка весь день просидела в отделе. До обеда обзванивала различные пресс-службы, после обеда не отрывала голову от компьютера. Курить не выходила ни разу. Берестов хотел отловить её во время обеда, но она ускользнула незамеченной. Он трижды заходил в Лилечкин отдел по различным поводам, но она не поднимала головы и ни разу не посмотрела в его сторону. Так бездарно прошла пятница. В страшной тоске прошли выходные, а в понедельник вышел номер.

Статья Берестова, занявшая всю шестую полосу с иллюстрациями обоих барельефов и фотографией Климентьевой производила нехилое впечатление. Удачным шрифтом был набран заголовок и очень выигрышно смотрелись иллюстрации. При подобном сочетании подачи и содержания статья не могла остаться незамеченной.

— Возможно, мне сегодня позвонят! — предупредил Берестов секретаршу Олю. — Будь начеку!

— Всегда начеку! — отсалютовала она и принялась за свой утренний кофе.

Прилетевший из командировки Авекян устроил на летучке очередной разнос. Единственное, что, по его словам, в номере «катило в кипеш» — это заметка Ивановой о собаках. «Это людям нравится, когда русские дворняги загрызают немецких бультерьеров. Все остальное — на хрен никуда не годится». Точно бульдозер прошелся он и по берестовским инопланетянам, назвав все это бредом сумасшедшего, а главную героиню — «сбрендившей без мужика».

— В общем, так, — стукнул он по столу. — Темы я буду смотреть лично. Кто не въезжает, какие должны быть темы в нашей газете, с теми будем расставаться.

На этих словах Берестов по привычке взглянул Лилечке в глаза, но она отвернулась. Сердце Леонида заныло. Если сегодня он не восстановит с ней прежних отношений, то завтра улетит в Лондон. Там он устроится на Би-би-си, прославится, разбогатеет, возглавит отдел «Экономическая политика в России» и… пригласит Лилечку корреспонденткой.

— Алеу! — позвонит он из Англии. — На досуге я вспомнил, что ты никогда не была в Лондоне. Что ж, я тебе предоставляю такую возможность. Мне нужен корреспондент, пишущий на экономические темы. Пять тысяч баксов для начала тебя устроят?

— Мне нужно подумать, — растерянно ответит Лилечка.

— Подумай, Иванова, — небрежно скажет Берестов. — Пятнадцать минут тебе хватит?..

После летучки Берестова ждал сюрприз.

— Вам звонили! — радостно сообщила секретарша Оля. — Просили перезвонить.

По телефонному номеру Леонид чутко определил, что это не тот звонок, которого он ждал. «Виктор Львович Петров, — прочел он на листочке и задумался. — Нет! Никогда не слышал». И позвонил. Ответил сиплый несолидный голос с рязанским говором.