Казнить! Нельзя помиловать!

Дама вышла из ванной; огляделась… Услышала сопение из спальни - заглянула. По лицу промелькнуло брезгливое выражение и… мадам вздохнула чуть слышно - облегчённо. Села в кресло; налила в фужер коньяка и выцедила весь сквозь зубы. Сморщилась; закусила лимоном и снова сморщилась… И я бы тоже сморщился - махнуть разом, да ещё медленно, стакан коньяка! Эдакое снотворное… Подневольница вновь потянулась к бутылке. Эй, эй! Ты сначала меня просвети в интересующем меня вопросе, а потом напивайся. Дамочка "послушалась". Забормотала негромко. В основном - словесная шелуха про то - какая она несчастная горемыка. И дура… Ради освобождения любимого мужа пошла на то, чтобы стать подстилкой сначала под Слуцким, а потом и под теми - на кого он укажет… А мужа всё не освобождают… Сначала были вежливые отговорки, а последнее время - так чуть ли не в приказном порядке: иди и сделай! И доложи! Вот и с этим уродом: передала ему просьбу привезти в Москву какого то парня - Степанова. Так этот урод ничего не сделал, а получить её вознамерился! Убить его что ли? И с этим жидом Слуцким надо заканчивать общаться: мужа уже не освободят… Наоборот - начали арестовывать все больше и больше! Как бы ей самой туда не попасть… Дамочка отбормоталась и уронила голову. Уснула, что ли? Или развезло? Скорее второе - вот она подняла с трудом голову осторожно поднялась и направилась в туалет. Хоть и дверь прикрыта, а слышно, как она освобождается от принятого - в том числе и алкоголя. Вышла из туалетной комнаты и в ванную. Так - я узнал фамилию и это главное. Даму, конечно же жалко - за любовь страдала, но когда ещё мне представится такая возможность? А время сейчас работает против меня! Устроить им обеим сцену ревности с трагическим финалом в конце? Можно, конечно - но дамочку жалко… Даже если она сейчас уйдёт, всё равно её притянут к убийству этого "дятла". В квартире была - была. Значит ты и убила! И в лагеря! А это хуже, чем быстрая смерть… А если так сделать?…

Дамочка вышла всклоченная из ванной и начала одеваться, поглядывая на спальню. Оделась; постояла у зеркала, укладывая волосы в подобие причёски. Уложила. Открыла сумочку; вытащила из него никелированный дамский браунинг и переложила его в карман пальто. Обулась и потихонечку пошла в прихожую. Щёлкнул открывающийся замок; потом снова щелчок - дверь захлопнулась. Дама ушла… Ну… - храни тебя твой ангел-хранитель, если он у тебя есть… А я начал потрошить захоронки. Провозился почти час, но забрал всё - ему они больше не понадобятся. Сложил, не считая, в авоську, которую нашёл на кухне; положил её на платяную полку в прихожей. И завалился спать на диван… Проснулся в шесть часов - было ещё темно… включил свет в зале; внимательно осмотрел подушку и сам диван на предмет моих волос, которые могли оказаться на подушке. Вроде бы нет ничего, но всё равно: взял подушку и несколько раз встряхнул, да провел рукой в перчатке по подушке и матрасу. А потом принёс веник из кухни и развеял то, что упало с подушки и дивана в разные стороны! Пусть теперь поищут… А даже если и найдут что - хрен что докажут… Открыл дверь и поднялся на чердак. Пробежался по деревянным мосткам посередине чердака, но пару раз оступился - прямо в пыль. Явный след. Но не мой - надел на это дело ботинки на два размера больше - пришлось подложить в носки вату. Спустился с чердака в дальнем подъезде. Вышел - благо привратника нет и поднялся снова на второй этаж - вернулся в квартиру делового. Пора его будить… Разбудил. Он встал и принялся за необходимые процедуры, ругаясь сквозь зубы: