Казнить! Нельзя помиловать!

Вернувшись домой, после профилактической беседы с Ворошиловым - задумался. А не подставил ли я комбрига под новые допросы НКВДшников? Стоит только Ворошилову поговорить с Ежовым о ночном происшествии и тогда… Хотя - вряд ли. Внушение, проверенное на других - думаю и здесь не подкачает. А как я оказался в квартире наркома? Да очень просто: дождался у подъезда жильца этого дома, да и зашел следом за ним в охраняемый подъезд мимо вооружённого вахтёра. А дальше: подошёл к двери; "попросил" хозяйку выйти на лестничную площадку. Пока она осматривала её - проскользнул в квартиру… Дождался, сидя в укромном месте, хозяина; подождал - пока уснут… Провёл беседу (супруга спала беспробудным сном, пока мы беседовали); вышел из квартиры, а хозяйка - после того, как позвонила и отвела мужа в спальню - закрыла дверь. А я контролировал - стоя на площадке в невидимости. Потом спустился и дождался врачей. И выскользнул наружу. А дальше - пробежался по спящей Москве до дома. А утром - в наркомат обороны для закрепления внушения…

В ночь с 26 го на 27 е декабря, когда ночь - незаметно, для уставших работяг и измученных домохозяек, перевалила свой полуночный рубеж, старый иудей - глава самого сильного клана евреев в СССР, проснулся от ощущения жжения в спине. Несильного такого - словно комар над ухом жужжит, но назойливо-навязчивого… Убрав руку, обнимающую спящую супругу, иудей нехотя - якобы во сне, перевернулся к источнику, "раздражающему" его спину… Сквозь чуть раскрытые веки, глава рода попытался разглядеть источник посмевший вырвать его из объятий Морфея. Приятных - между прочим! В них он прижимался не к спине своей толстухи-жены, а к пышущему жаром телу податливой, жаждущей ласк плоти молоденькой красавицы, и - чего уж греха таить, намеревался совершить некие - приятные и знакомые любому мужчине действия. И тут: на самом интересном месте - такой облом! Было от чего негодовать: вскочить с кровати; взорваться возмущённым криком! Но нет - только не мудрому иудею - главе клана…

Иудей попытался разглядеть - что же, или кто же потревожил его такой многообещающий сон… Получалось плохо: спальня тонула в густом сумраке, к тому же ночной, мягкий свет торшера, узким пучком желтоватого света отрезающий дальнюю часть спальни от кровати, совершено мешал разглядеть что либо в темноте. Да ещё в её дальнем углу, да ещё через прикрытые дрожащими ресницами веки…

- Изя… Хватит придуриваться… - прошелестел по спальне бесплотный голос… Иудей не вскочил - он раскрыл глаза, не меняя позы. Но разглядеть что то, лёжа головой на подушке, было проблематично. И всё же - какой то силуэт - сидящий на чем то, просматривался…

- Ты кто? - спросил, наконец - убедившись в невозможности определить кто с ним разговаривает, глава самого сильного иудейского клана Советского Союза. Спросил без страха; злобы; растерянности. Скорее - с любопытством… Сумрак ответил - из тьмы в полосу света высунулась рука: не мальчика, не мужа… Суховатая кожа; пигментные пятна и узловатые дорожки вен принадлежали, скорее человеку пожилому, но не очень старому… А на пальце… Взгляд иудея прикипел к тому, что сразу бросилось в глаза! На пальце сверкнул белизной перстня и знакомыми гранями темноты камня перстень. Перстень ГАВЕНА! Израиль, отзывавшийся в детстве на ласковое или насмешливое - Изя, судорожно сглотнул; сел на кровати; дёрнулся было встать!

- СИДЕТЬ! - полоснула по нервам темнота: с затылка до пяток прокатилась ледяная волна ужаса; в груди всё задрожало, словно холодец; ноги вмиг стали ватными и неподатливыми!

- Тебя разве папа не учил в детстве, что залазить в чужие денежные дела нехорошо? Особенно - в дела своих же соплеменников?! Глава рода только открывал беззвучно рот, словно рыба на берегу…

- А что жадность - это грех - он тебя тоже не учил? Я что то не верю, что твой отец был плохим и тупым иудеем - таким же, как ты!

- Ты зачем полез в дела клана бывшего Гавена? - слегка смягчился голос, когда сидящий на кровати пожилой иудей был близок к обмороку - или решил, что тебе можно всё?! Решил взять пример с твоих друзей из-за границы?!! - снова ледяная волна ужаса накрыла Израиля… В голове, с невероятной быстротой, но отчётливо, промелькнули все его прегрешения со своими западными партнёрами…

- Так здесь тебе не там Изя… - зловеще прошелестела, в, словно сгустившейся в одно мгновение, темноте, заключительная фраза и глава рода отчётливо понял: промолчит он и всё. Ему конец!

- Признаю свою вину ГАВЕН и подставляю свою повинную шею под карающий меч твоей справедливости… - наклонил голову иудей…

- Как красиво сказал Изя… - закашлял в комнате лающий смех - не ожидал… Надеюсь это искрение слова? - Израиль часто закивал…

- Ну что ж… Тогда - будешь жить. Некоторое время… - насмешливо прошелестело в темноте… Иудей шумно выпустил воздух из груди. И не из груди - тоже. Вроде бы… От осознания - пронесло! Рано обрадовался: то, что он услышал дальше - ввергло его в новый ступор!