Казнить! Нельзя помиловать!

Подошёл к замолчавшим мужикам; бросил хмуро: Здрассте… и выцепил взглядом того, кто мне нужен. Самый молодой и самый бойкий. Ходок и любитель женского тела. Воробьёв… Парень, увидев мой хмурый взгляд постарался принять независимую позу. Так, значит? Подъём моего ботинка ударил парня промеж ног. Не смертельно, но существенно. Тот всхлипнув, рухнул на грязный пол, с крутившись калачиком. Ко мне тут же шагнул Степаныч…

- Ты что тут творишь! - рявкнул бригадир. Ничего не говоря, заехал ему кулаком под дых. Сильно вмазал - Степаныч мужик здоровый! Он скрючился и опустился на колени, пытаясь вдохнуть воздух. Получилось плохо. Остальные, остолбенев, замерли. Нагнулся над Соловьёвым; подхватил его пальцами под подбородков и вздёрнул вверх! Новая боль заставила его встать на ноги. И тут же последовал удар под дых! Парень снова рухнул на пол. Присел рядом, не выпуская из вида стоящих механиков. Никто не кинулся в драку - видимо что то поняли.

- Слушай сюда - убогий… снова вздёрнув Соловьёва и усадив его на пол, равнодушно начал я - я тебя сейчас подниму и ты извинишься перед Наилёй за всё, что ты ей наговорил… Ты понял - за что получил? Кивни, если понял! Парень, с трудом, кивнул…

- Если я узнаю, что ты сказал ей снова что-нибудь подобное - отрежу тебе язык… Схватил его за волосы и вздёрнул на ноги. - Ну!

Соловьёв с трудом, извинился. Я повернулся к Наиле - у той глаза как блюдца. О… Степаныч в себя приходит - надо поспешать…

- У тебя к этому… - кивнул головой на скрюченного парня - есть претензии? Девушка отчаянно замотала головой. - Тогда иди, работай…

- Степаныч… А ты знаешь - за что ты получил? Лицо бригадира красное - хоть прикуривай! Вдохнул воздуха:

- Да я тебя сейчас… - шагнул он ко мне… И мужики зашевелились…

- Значит не понял… - огорчённо бросил я - придётся объяснить.

- Этот бабник… - ткнул пальцем в Соловьёва - предложил сестре моего друга вступить с ним в интимную связь, потому как она - бывшая враг народа; сидела в лагере и пропустила через себя кучу мужиков, так что с неё не убудет… А когда та отказала - начал приставать к ней, обзывать по всякому, да слухи мерзостные про неё распространять… Вот за это и получил… А ты - Степаныч, знал об этом, но не объяснил парню, что так делать нехорошо… К тому же - она, вроде как приблудная, да сиделица… От неё не убудет… А за свою дочку ты бы его убил, наверное… Вот за равнодушие своё ты и получил… Имеешь что то сказать - говори… Потом - поздно будет! Всем говорю, пользуясь случаем: она - сестра моего друга и под моей защитой. Одних раз поучил уму, а вы, видимо, не поняли… Запомните сами и другим передайте… Второй раз с любого спрошу не в пример строже!

Заехал во двор "спецухи" - тут каких то сотня метров проехать… Пошёл с сумкой - раздавать подарки. Директрисе; сестрёнке, выдернув её с урока; старосте - аналогично… И пошёл в котельную к Дергачёву. Тут я немного отмяк: привычно и не напряжёт никто. Передал ему большую сумку с деликатесами. Он, наскоро, накрыл на стол. Сели, махнули по рюмашке коньячка, завели неспешный разговор… Махнули ещё по одной - чувствую - отпускает напряга… Послушал местные новости, плавно перешёл на то, что меня интересует - как тут парни? Оказалось - хорошо, даже очень: прогресс в боевой подготовке идёт семимильными шагами и парни останавливаться не собираются! Работа, правда, отнимает много времени и сил, особенно у Хафизова. Колюня же, работает у себя на заводике ни шатко-ни валко: заработок маленький, так чего жилы рвать зазря?! Тем более деньги, отданные Дергачёву, идут на дополнительную еду после тренировок. Вот и хорошо. Поговорю с ними после уроков: разузнаю планы на будущее и, может быть - чуть приоткрою "свои карты"… Лёг на топчан, попросив истопника не беспокоить меня до обеда - посплю немного…

Парни заходили, но Дергачёв их отправил учиться - до обеда. Так же, как и мою сестрёнку. Я, даже - вроде бы слышал сквозь сон, её возмущение, но просыпаться не стал… К обеду Дергачёв меня разбудил и мы, вместе с ним, пошли в столовую. Сели за столик для сотрудников… Замечал на себе взгляды воспитанников и воспитанниц, но не обращал внимания. Поел; на выходе меня перехватили Алишер с Николаем. Сказал им, что жду их после ужина у Дергачёва - есть серьёзный разговор. Они ушли, но тут же ко мне подошла сестрёнка с обвинительным выражением на лице. Увидела мою хмурую физиономию и передумала предъявлять претензии. Постояли, поговорили о том, о сём… Она вывалила на меня ворох важных - по её мнению, новостей - я слушал, кивал, поддакивал. Обрадовал - завтра едем в Москву!

Глава седьмая

И слово делом отзовётся…