Казнить! Нельзя помиловать!

Не валяй дурака Америка! Вот те валенки - мёрзнешь небось… - запел разухабисто, бесшабашно…

Что Сибирь, что Аляска - два берега. Баня, водка, гармонь и лосось. Баня, водка, гармонь и лосось… - пропел второй раз и кто то подхватил

Не валяй дурака Америка! За морями скучаешь - поди…

Что Сибирь, что Аляска - два берега. Бабы, кони, раздолье в пути… Кивнул головой и мне в зале подпело несколько мужских голосов…

Тёмны улицы - девки умницы… Любо дорого, спляшем кадриль…

Что Сибирь, что Аляска - два берега. Свадьба, эх, запотевший бутыль!

Этот припев подхватила половина мужчин зала. А как же - родное! Я вдарил плясовую; музыканты подхватили бодрую мелодию. И снова - проигрыш голосом звучания бустера и залихватски - гармонь!

Много красной у нас материи! Всем рубахи пошьём вам друзья! - энергично запел, глядя на посла Соединённых Штатов…

Эх корона Российской империи… - повернулся к Екатерине:

ЕКАТЕРИНА! ТЫ БЫЛА НЕ ПРАВА! - выкрикнул обличительно! И зал за мной рявкнул: Екатерина - ты была не права! Катя вспыхнула, закрыла лицо руками… А я уже пел снова послу - уже яростно:

Не валяй дурака - Америка! Не обидим - кому говорят!

Отдавай ка землицу - Алясочку! Отдавай ка родимую в зад! И зал рявкнул дружно - в яростном порыве (я постарался внушением):

ОТДАВАЙ КА РОДИМУЮ В ЗАД! Музыка оборвалась - в зале тишина! Возбуждённые лица, распахнутые после яростного крика рты! Полный писец!!! Негромко заиграл и запел, постепенно разгоняясь и наращивая силу в голосе; оркестр подхватил…

Не валяй дурака Америка. Вот те валенки - мёрзнешь небось…

Что Сибирь - что Аляска - два берега. Баня, водка, гармонь и лосось. Баня, водка, гармонь и лосось… - подхватили в зале… Второй припев быстрее; третий ещё быстрее! После четвёртого - когда зал снова ревел - закричал, перекрикивая зал:

Красная, красная, красная-прекрасная! Красная и чёрная икра! ВСЁ! - выкрикнул в зал, топнув ногой и оборвав припев! Что тут началось!!! Мужчины вскочили: захлопали, засвистели, затопали, выражая свои чувства! И кое кто из дам тоже! Сестрёнка - к примеру, так яростно хлопала в ладоши, что я даже испугался - не повредила бы! Я поклонился - слегка и повернувшись - показал рукой на оркестр: мол вот они - настоящие мастера своего дела! А они - подлецы - мне хлопают! Ладно - пока есть кураж! Снял гармошку; подошёл к оркестру, пошептался… Вышел к краю эстрады - оркестр вдарил плясовую!

Эх, полным-полна моя коробочка. Есть в ней ситец и парча… - разведя руками, запел весело, задорно, слегка подтанцовывая:

Пожалей, душа моя зазнобушка. Молодецкого плеча. Эх - пожалей, молодецкого плеча… - пропел снова припев - глядя на пожирающую меня взглядом Настю Кораблёву. Та засияла - как майская роза!

Выйду, выйду в рожь высокую. Там до ночки погожу…

Как завижу - свою синеглазую - все товары разложу! Эх - как завижу свою синеглазую - послал улыбку Насте - все товары разложу!

Цыганочка Аза, Аза. Цыганочка черноглаза. Цыганочка чёрная погадай! Эх! Цыганочка Аза, Аза. Цыганочка черноглаза… - пропел второй раз припев, пританцовывая. Задорно получилось - в зале среагировали - захлопали в такт… Пойдём дальше…

Вот и пала ночь туманная. Ждёт удалый молодец…

Чу! - приставил ладонь к уху - идёт - пришла моя желанная! Разложил товар купец! Чу… - повторил припев и запел дальше:

Цены сам платил немалые - не торгуйся, не скупись! - пел, глядя на Настю - подставляй ка губки алые. Ближе к милому садись! Подставляй ка губки алые… - подмигнул Кораблёвой и запел припев:

В роще моей - пел соловей… Не давал покоя тёще моей!

Взял я ружьё - убил соловья! Спи спокойно тёща моя… Взял я ружьё, убил соловья… - пропел сожалея и начал выкрикивать в зал:

Спи! Спокойно! Тёща! Моя! В зале оценили - засмеялись…

Знает только ночь глубокая - как поладили они… пропел загадочно в зал и повёл рукой перед собой - распрямись ты, рожь высокая. Тайну свято сохрани! Пропел второй раз припев и пустился в пляс, выдавая коленца плясовой, цыганочки с выходом и степа. Музыка замолкла, но раздались аплодисменты. Я поклонился, показал рукой на музыкантов; спрыгнул с эстрады и пошёл к своему столику. И пока шёл - гремели аплодисменты. Не удивительно - такого ритма и исполнения здесь ещё долго не будет! Сестричка вскочила, обняла, поцеловала в щёчку… И снова - аплодисменты! Налил в рюмку последние грамм 60–70 коньяка и, подняв рюмку, выкрикнул:

- За здоровье всех здесь присутствующих! И сел. Спиной к залу… Буквально тут же подскочил официант; поставил со своего подноса на стол бутылку коньяка и бутылку шампанского. Я не заказывал, но ладно - пусть будет: сестричка тихо-тихо, но уже полбутылки шампанского выпила… Наташка защебетала что то восхищённое и восторженное. Я сидел, слушал; кивал… Смотрю: ассорти уже в тарелке заканчивается - попросил принести ещё ассорти и котлету по-киевски. Мне… Сестрёнке уже ничего не нужно - только пощебетать. И её порция съедена лишь на половину… А ещё фрукты в вазочке почти не тронуты…

Сбоку что то стукнуло об пол… Посмотрел - Настя Кораблёва - собственной персоной. Со своим стулом… Села. И понеслось…