Казнить! Нельзя помиловать! (СИ)

Вот так — слегка отмякнув и подняв себе настроение — снова "прыгнул" в седло! Ну прям по Михаилу, который Боярский: Опять скрипит потёртое седло… Седло у меня в авто не потёртое и не скрипит, но суть от этого не меняется. Снова в дорогу! Кто то скажет насмешливо: И зачем тогда поехал в Тушино, когда у тебя встреча на Мясницкой в восемь вечера?! А я отвечу: Для бешенной собаки сто вёрст не крюк! Езды то — пара часов и в столице! И дома отдохну до передачи "верительных грамот" мне от самого сильного клана в Советском Союзе. Есть уже у меня бывший клан Гавена под контролем; теперь — если глава клана не дурак — будет под контролем второй. А там и остальные приберу к рукам! Есть у меня на них серьёзные виды! И планы!!!

В шесть вечера подъехал на параллельную Мясницкой улицу; запер машину и зайдя в проходной двор, ушёл в невидимость. Вышел на Мясницкую, прошёлся мимо точки рандеву, внимательно глядя по сторонам. И в обычном зрении и в "охотничьем" — по аурам… В одну сторону прошёлся; вернулся обратно. Аур хватает, но вот любопытных не наблюдается. Вернулся к машине, доехал — уже по Мясницкой, до дома номер 12 и остановил машину. Вышел. Наблюдателей не наблюдаю… Ха… — смешно… Да я и не переживаю особенно: машина моя ничем от других "Эмок" не отличается; у короткого полушубка поднят воротник и шапка надвинута на глаза. Да, к тому же — ещё только семь вечера… Зашёл в проход-колодец под домом и… вышел оттуда уже в невидимости… Начал прохаживаться по тротуару туда-сюда, периодически заходя в проход — на время посмотреть: часы с фосфорными стрелками лежали во внутреннем кармане.

Примерно в назначенное мною время, в начале улицы, появилась такая же, как и у меня "Эмка"… Подъехала; из машины вылезло два мужчины знакомой наружности; быстро перегрузили на заднее сиденье шесть пузатых саквояжа (причём четыре, явно, были очень тяжёлые) и закрыв аккуратно дверцу, сели в свою машину. "Эмка" прокрутила колёсами по скользкой мостовой и покатила вперёд — к концу улицы. Я проводил её взглядом: машина доехала до конца улицы и свернула за угол, выехав на одну из центральных улиц. Вот тут и станет ясно через несколько минут после того, как я сяду в машину: устроили на меня засаду или нет! Мне ведь выезд могут перекрыть как в начале улицы, так и в конце… Только и я не дурак — есть у меня наработка! Пробежался до конца улицы — никакой засады нет. А вокруг, по прежнему, не "вижу" в аурах никого наблюдающего: люди живут своей жизнью…

Значит первый вариант с заездом во двор через проезд-тоннель отменяется… Зашёл в проход и вышел уже в видимости. Сел в машину и не торопясь поехал по улице. Выехал на проспект — никто не стартует наперерез! Вот и славно… Поездил по городу, внезапно заезжая в проходные дворы — рубил слежку, если она была… Кто то умный, наверняка бы о такой операции только похмыкал презрительно, а неумный — возмутился бы до глубины соплей: не может такого быть! Не отдаст, к тому же жадный и расчётливый иудей — глава самого сильного клана — такие деньжищи! Да, к тому же — отдаст, без боя, свои источники дохода! И покинет тёплое, прикормленное местечко! Три раза ДА! Но потому он и неумный: иудеи, на протяжении тысячелетий вывели для себя закон-абсолют: ДЕНЬГИ — ВТОРИЧНЫ! ЖИЗНЬ — ДОРОЖЕ ВСЕГО! Потому то они — при всяких погромах и гонениях откупались деньгами! Это потом — когда обросли деньгами, как кости мясом, начали показывать зубы, да и то — исподтишка. ЧУЖИМИ РУКАМИ! А здесь — таинственный и неизвестный ГАВЕН! И неизвестный и БЕЗЖАЛОСТНЫЙ! Возмутился мелкий глава не самого слабого рода — и через несколько дней его похоронили… А клан… Клан, вроде бы продолжал существовать, но — как то незаметно, чуток усилил своё влияние. На пользу ГАВЕНУ. А про клан бывшего Гавена и говорить нечего! А с виду — сами по себе. И что — воевать за золото и хлебные места? А с кем? Дождёшься, что придёт к тебе ночью зимней ГАВЕН, да и заберёт самое ценное — ЖИЗНЬ! И к чему тогда золото и деньги?