— Тогда они должны быть в постели, — рявкнул папа. — А не здесь, внизу, вмешиваться в мои дела.
— Блять ты… ты… — выдавил Джоуи, пиная и набрасываясь на нашего отца. — Задница… дыра.
— Вот дерьмо. — Папа рассмеялся и покачал головой. — У этого, — он наклонил голову в сторону сына, за горло которого сжимал, — больше яиц, чем мозгов.
— Отпусти их, — холодно повторил Даррен. — Если ты хочешь, чтобы я был на завтрашнем матче, тебе лучше убрать свои руки от этих детей.
Папа долго смотрел на него, прежде чем отпустить нас с Джоуи. — Это будет хороший матч, — сказал он, делая полные сто восемьдесят. — Мы должны победить, — добавил он. — Если ты будешь в форме.
Кашляя и отплевываясь, Джоуи снова бросился к нашему отцу, но Даррен преградил ему путь. — Иди спать.
Глаза Джоуи наполнились слезами. — Но он просто…
— Возьми Шэннон и иди спать, — повторил Даррен, бросив на Джоуи тяжелый взгляд. — Сейчас.
Разъяренный Джоуи посмотрел на нашу маму. — Не делай этого, мам, — умолял он. — Не смахивай это под стол.
— Делай, что он сказал, Джоуи, — шмыгнула она носом, слегка улыбнувшись ему. — Все будет хорошо.
— Нет, — выдавил Джоуи, — этого не будет. — Взяв меня за руку, он потащил меня к двери. — Он собирается покинуть нас, Шэннон, — прошептал он достаточно тихо, чтобы только я могла его услышать. — Он скоро уйдет.
— Папа? — Спросила я с надеждой.
— Нет. — Джоуи покачал головой, почти таща меня вверх по лестнице. — Даррен.
— Даррен нас не бросит, — ответила я, чувствуя тошноту от этой мысли. — Он сказал, что никогда нас не бросит.
— Я видел это, — прошипел Джоуи. — По его глазам. Он собирается уйти. Ему все равно, Шэннон. Он просто ждет, пока не закончит школу, а потом уедет.
Я покачала головой. — Но он не может уйти…
— Не волнуйся, — сказал он, останавливаясь у двери своей спальни. — Что бы ни случилось, мы будем держаться вместе.
— Ты обещаешь?
Резко проснувшись утром в понедельник, я сбросила покрывало со своего мокрого от пота тела и просто лежала неподвижно, как статуя, ожидая, когда мое бешено колотящееся сердце вернется к своему нормальному ритму. Задняя часть моей шеи была скользкой от пота, и я чувствовала, как холодные капли стекают по моей коже. Дрожа, я сосредоточилась на одной единственной точке на потолке моей спальни и дышала глубоко и медленно, пока мое сердце не перестало вырываться из грудной клетки.
Каждую ночь с тех пор, как я вернулась домой из больницы, я просыпалась от одного и того же кошмара. Память,
напомнил мне мой мозг. Это всего лишь кошмары, если они ненастоящие.Было очевидно, почему мой мозг, казалось, застрял в одну конкретную ночь восемь лет назад, и страх перед неизвестным почти каждое утро приковывало меня к матрасу, я обливалась холодным потом и горела в моем собственном личном аду.