Кейс Менделеева

«Потом» – ответил Славик. Да, он был широко известен в узких кругах Рунета, и поисковики выдавали его сайт в первой десятке ресурсов по нетрадиционному знанию. Пришла запоздалая слава, у него пару раз даже брали интервью ведущие сетевые СМИ, представляя его чуть ли не оплотом русской альтернативной науки, занимающим почетное место рядом с академиком Фоменко и Лазаревым. Известность имела и негативные стороны: ему пришлось сменить номер аськи, потому что насмешливых сообщений стало приходить больше, чем по делу.

И вот сейчас, вместо того чтобы использовать драгоценное послерассветное время для отдыха, он вынужден отвечать на дурацкие послания, причиной которых, скорее всего, стала его новая теория, гласившая, что орден тамплиеров после разгрома переместился на Русь и привез секреты европейской алхимии московским князьям.

Раннее пробуждение было насмешкой над пасторальными представлениями Славика о провинциальной жизни: парное молоко по утрам, неспешность, добродушные сплетни наивных дружественных пейзан…

«Ага, дружелюбная аудитория, мать их» – подумал он, припоминая вчерашнее чувство неловкости и смущения, возникшее при перечислении его «титулов»: Ведущий обозреватель, Сайтовладелец, Постоянный-Внештатный-Сотрудник, ДипломантАкадемии-Лозоходства-и-Целительства, и прочая, и прочая. А подлая Люся, якобы выдавая «главную тайну», с хитрым лицом извлекла из-под объемного зада давний номер «Московского комсомольца» с дурацкой заметкой «Тамплиерское золото на Руси» и зачитала из нее вслух именно те пассажи, которых он, Славик, стыдился.

Правда, звучали аплодисменты, а переглядывание и хихиканье его небольшой аудитории можно было списать на растерянность или же предвкушение бутылки портвейна, светлый образ которой научно и творчески вдохновлял собравшихся, и вместе с тем обозначал собой переход к неофициальной части встречи.

Ирония заключалась в том, что автор заметки рекомендовал Славику держаться подальше от портвейна – именно злополучная бутылка, распитая им с корреспондентом, позволила последнему сделать ошибочный вывод, будто все научные идеи он, Славик, черпает со дна мелкой и крупной стеклянной тары.

Оставалась одна надежда – что здесь, в Васютинске, именно умение «употреблять» послужит ему хорошим пиаром, гораздо более действенным, чем публикация в столичной газете.

Тем временем пришло новое сообщение.

«Замели менты нашу черешню»

«В каком смысле?» – набрал Славик, окончательно просыпаясь.

«Если гора не идет к Магомету, Магомет берет гору на понт. К тебе гости, из милиции. Сейчас будут. Открывай».

В дверь действительно постучали.

Славик натянул джинсы и поплелся открывать. – Михаил Илларионович, участковый, – сказали густые усы под фуражкой. – Вячеслав Сапожков, чем могу помочь? – отозвался Славик, чувствуя себя трактористом или механизатором из старого фильма, в час редкого досуга после праведных трудов расхаживающим по дому в майке и штанах. – А можно – Слава? – спросил участковый. – Как-никак разница в возрасте у нас большая. – Можно, – ответил Слава, который на работе был Вячеславом Игоревичем уже два года, и, тяготясь официальщиной, при любой возможности переходил с собеседником на неформальный стиль общения. – Дело тут такое, – участковый подошел к окну и раздвинул ставни. Оказалось, что в восемь часов ночи солнышко уже светило вовсю. – Человек умер. – Кто? – чувствуя легкий холодок в груди, спросил Славик. – Митрич, сторож из музея Менделеева. – И…как это? Его убили? – спросил Славик, сам не зная зачем. – Непохоже, чтобы убили. Водкой отравился, паленой, «Кавказский след» называется. – Нужны понятые? Или тело опознать? – Да нет, – махнул рукой Михаил Илларионович, – все уже сделали. Письмо у него нашли, прямо в руке. А в письме – твоя фамилия прописана: Вячеслав Сапожков. А тут и ты в городе. Разобраться бы надо. Ну-ка дыхни!

Славик покорно дыхнул. – Нет, – разочарованно констатировал милиционер. – Не водка. Портвейн. – Портвейн, – подтвердил Славик. – Одна бутылка. – Вот! – поднял палец милиционер. – А собутыльников его до сих пор ищем. Водкуто в одиночестве не пьют. – Еще как пьют, – пробормотал Славик. – Это у вас пьют, – отмахнулся участковый. – А у нас народ душевный, ему компания нужна.

Помолчали. – Ну, собирайся, сходим, посмотришь на письмо, – сказал милиционер. – Там важные сведения должны быть, коли перед смертью Митрич про тебя вспомнил.

Глава 2

Примерно в полутора тысячах верст отсюда, на Кольском полуострове, Вован, высокий человек с короткой стрижкой, вошел в дом. Шейные вериги его при этом легонько звякнули.

«Тяжесть – она только на пользу».

Ношение вериг для прихожан церкви Диалектики было не обязательным; таскать на себе восемь килограмм металла было аскетическим подвигом, и подобное послушание принимали на себя немногие. Канон также не оговаривал, из какого материала следует изготовлять вериги. Часто в дань моде, а также во избежание привлечения к себе лишнего внимания, их делали из презренного золота. Вблизи же алюминиевых заводов шейные цепи из драгметаллов смотрелись органично.