Кейс президента: Историческая хроника

В безвластии идет разворовывание страны в масштабах, которые не снились никому и никогда. Разоблачения средств массовой информации разве что шокируют обывателя, но не приводят ни к каким мерам. И это естественно. Меры правительства блокируются Верховным Советом и наоборот. В случае патовой ситуации обе стороны апеллируют к улице, совсем как во Франции во времена гугенотских войн. Но в отличии от последних, власти воюют друг против друга довольно вяло. Отчетливо видно, что обе стороны подобная ситуация вполне устраивает, ибо и те и другие сразу же после распада СССР попали в хищные лапы «теневиков», созданных и взлелеянных КПСС, которая под конец своего существования намертво с ними срослась. В этих условиях они получили возможность грабить страну в масштабах еще невиданных.

Все разоблачения вице-президента Руцкого закончились недоуменным вопросом его спонсора — русско-израильско-канадско-швейцарского миллиардера Бориса Бирштейна: «Ты чего, мент?». Сам воруешь и другим дай. Вице-президент сник и отправился призывать к мятежу давно купленный китайцами и японцами Тихоокеанский флот, уверяя, что он через два месяца придет к власти, выбросив из окна президента. Все слушают, и никому не стыдно.

Не стыдно и третьей власти — Конституционному суду. Это вообще очень интересно: иметь Конституционный суд в стране, в которой нет конституции. Но это детали. А главным является то, что Конституционный суд, в лице своего председателя Зорькина — бывшего профессора академии МВД — делает все возможное, чтобы подобная ситуация в стране сохранилась, как можно дольше. Вспомните, когда Ельцин сделал робкую попытку ввести в стране президентское правление, Зорькин был срочно вызван… в Вашингтон. Вернувшись оттуда, он немедленно, вместе с подпрыгивающим от возбуждения вице-президентом, появился на экране телевизора, объявив, еще не читая никаких документов, о выходе президента «за пределы конституционного поля», и призывая его на это поле вернуться. Подобная терминология была вполне уместна, ибо Ельцин нарушил правила глобальной игры, согласованной еще Горбачевым в его бесконечных беседах с лидерами «Семерки».

Затем, принимая решения по апрельскому референдуму, Зорькин совершил тройное сальто юридической эквилибристики. Президент побеждает по проценту от явившихся на голосование, а парламент распускается по проценту от общего списочного состава избирателей. Всем было ясно, что в подобной игре уцелеют и президент, и Съезд. То есть ничего ровным счетом не изменится.

А при чем тут Соединенные Штаты? А при том, что даже великое воображение отцов-основателей этой страны не могло нарисовать подобного воплощения в жизнь «американской мечты». Всю свою поступательную и созидательную историю, набирая на трех основах свободы невиданную мощь, Соединенные Штаты всегда зависели от дешевых цен на стратегическое сырье. Ныне это дешевое сырье потоком идет из поверженного и, фактически, оккупированного Советского Союза. Но мало того! Деньги, которые Соединенные Штаты платят за это сырье, остаются в их же банках, поскольку то, кто им это сырье продает, с полным основанием опасается хранить эти деньги «дома». Украдут! И сырье, и деньги остаются в американском (читай — западном) обороте.

Тот, кто понимает, что оборот денег в экономике можно без всяких допущений сравнить с человеческим кровообращением, тот отлично поймет и от чего почил в бозе Советский Союз, и в каком положении оказалась сейчас Россия. Тот без сомнения поймет и то, почему всем выгодно бесконечно долго поддерживать нынешнюю ситуацию в стране. На постоянных склоках президента и Верховного Совета, усиливаемых византийскими интригами Конституционного суда, наживается все та же номенклатурная верхушка, которая привела к гибели СССР, а сейчас продолжает жадно обгладывать все, что еще осталось на российских костях.

Но подобная ситуация, как бы она ни была выгодна всем, бесконечно долго продолжаться не может. Прежде всего потому, что от постоянных склок и паралича власти с каждым днем слабеет центр и усиливаются регионы, которые уже фактически, в силу целого ряда причин, отрезаны от центра. Это неизбежно приведет к излому территории, особенно такой гигантской, которую имеет Россия, и в этот излом могут провалиться и исполнительная, и законодательная, и судебная власть, замененные губернатором, который приедет из Вашингтона для надзора за резервацией с тем, чтобы через пару сотен лет поднять эту территорию до статуса 51 штата. Это шутка, потому что действительность может быть много хуже.

Санкт-Петербург 1993 г