Келльская пророчица

В доме царила безукоризненная чистота. Ласковый летний ветерок играл легкими занавесками на окнах. Мебель, хотя и несколько непривычных форм, оказалась очень удобной. Необычной формой удивляли и сами комнаты — здесь вообще не было углов.

Они бродили по этому странному дому, пытаясь к нему попривыкнуть. Потом все собрались в просторной сводчатой гостиной, где у самой стены журчал кристально чистый фонтанчик.

— Здесь даже нет черного хода, — критически заметил Шелк.

— Ты уже собрался откланяться, Хелдар? — спросила Бархотка.

— Пока нет, но предпочел бы иметь возможность сделать это быстро — в случае необходимости.

— Ты всегда можешь сигануть из окна, если потребуется.

— Это несерьезно, Лизелль! В Академии только студенты-первогодки прыгают из окон.

— Знаю, но иногда волей-неволей приходится импровизировать…

Ухо Гариона уловило странный звук, напоминающий тихий шепот. Сперва он подумал, что звук исходит от фонтана, но на журчание воды это меньше всего походило.

— Как думаешь, далазийцы не будут против, если мы выйдем из города и осмотрим окрестности? — спросил он у Белгарата.

— Не торопись. Нас явно привело сюда провидение. Я пока не знаю, должны ли мы остаться тут или нам предстоит нечто иное. Во всяком случае, надо хорошенько осмотреться, прежде чем что-то предпринимать. Здешним далазийцам, и в особенности Цирадис, есть что нам сообщить. Их ни в коем случае нельзя обидеть. — Старик поглядел на Дарника. — А Тоф хотя бы намекнул, когда она явится нас навестить?

— Да нет, но мне кажется, что она не заставит себя долго ждать.

— И что проку от твоего предположения, друг мой? — заявил Белдин. — У далазийцев странное представление о времени. Они измеряют его даже не веками, а тысячелетиями.

Тем временем Закет тщательно изучал стену в нескольких ярдах от журчащего фонтанчика.

— Даже следов раствора меж плит не видно, вы представляете?

К нему подошел Дарник, вынул нож и осторожно принялся ощупывать кончиком еле заметный шов между мраморными плитами.

— Наверное, шиповое соединение — ну, плотно пригнанный шип, скорее всего, конической формы, входит в паз, — принялся рассуждать он. — Похоже, на постройку этого дома ушли долгие годы.

— И долгие века на то, чтобы воздвигнуть весь город, — прибавил Закет. — Где они научились всему этому? И когда?

— Возможно, еще в первом веке, — задумчиво произнес Белгарат.

— Прекрати! — взорвался Белдин. — Ты говоришь точь-в-точь как они!

— Где бы я ни находился, всегда стараюсь следовать местным обычаям, — спокойно ответил волшебник.

— Пока что знаний у меня не прибавилось… — вздохнул Закет.

— Первый век — это период от сотворения человека до того дня, когда Торак расколол мир, — принялся растолковывать ему Белгарат. — О самом начале сведения слегка расплывчатые. Бог Алдур никогда не пускался в пространные рассуждения о том времени, когда они с братьями сотворили мир, и мне представляется потому, что их Отец этого не одобрял. Но вот о расколе мира многое известно, как и о том, когда именно он произошел.

— А когда это случилось, вы уже родились, госпожа Полгара? — с любопытством спросил Сади.

— Нет. Мы с сестрой появились на свет много позднее.

— А насколько именно позднее?

— Мы родились два тысячелетия спустя или около того — ведь так, отец?

— Примерно так.

— У меня кровь в жилах стынет, когда люди столь небрежно отсчитывают тысячелетия. — Сади содрогнулся.

— А почему ты думаешь, что искусство строительства далазийцы постигли еще до раскола мира? — спросил Закет у Белгарата.

— Я читал кое-какие главы из Книги Веков, — ответил старик. — Там довольно подробно изложена история далазийцев. После того как мир раскололся и воды Западного моря затопили континент, вы, ангараканцы, бежали в Маллорею. Далазийцы знали, что им так или иначе придется поладить с новыми соседями, вот они и решили прикинуться простыми земледельцами. Они разрушили свои города — все, кроме одного.

— А почему они оставили Келль нетронутым?

— Просто не было надобности его разрушать. Единственные, кто беспокоил их всерьез, — это гролимы, а гролимам вход сюда заказан.

— Но другие ангараканцы запросто могли явиться сюда, — возразил Закет. — Как же получилось, что никто ни разу не доложил нашим государственным чиновникам о таком потрясающем городе?

— Возможно, их заставили о нем забыть, — вмешалась Полгара.

Закет с любопытством взглянул на нее.

— Это не так уж трудно, Закет. — Лицо ее вдруг исказила гримаса раздражения. — Что это за странный звук, вроде шепота?

— Я ничего не слышу, — озадаченно заморгал Шелк.

— Значит, тебе уши заложило, Хелдар.

На закате несколько молодых женщин в одеждах из струящейся белой ткани принесли ужин на подносах, накрытых крышками.

— Вижу, что порядок вещей одинаков во всем мире, — как бы невзначай вздохнула Бархотка, повернувшись к одной из женщин. — Мужчины сидят и беседуют, а женщины трудятся.

— О, мы не в обиде, — искренне ответила девушка с большими темными глазами и блестящими каштановыми волосами. — Служить путникам — это честь.