Келпи. Лишенная короны

– Папа говорил с тобой по поводу Глазго? – с некоторым беспокойством в голосе спросила между тем мать.

Стася снова кивнула.

– И что ты сказала?

– Что поеду, если смогу взять Ошеану и участвовать в скачках. А ты поедешь со мной?

Марина отрицательно покачала головой.

– Я же не могу бросить папу. Но я буду часто приезжать, – она обняла дочь. – Конечно, мне не нравится, что моя девочка будет за тридевять земель, но что поделаешь! Мы стараемся для тебя. Ты ведь понимаешь, правда? Это удивительная возможность! Многие мечтают учиться за границей, но не могут позволить себе!

– Конечно, я понимаю. Но я буду скучать, – ответила Стася. Марина пропустила ее замечание мимо ушей, она всегда предпочитала не слышать того, чего не хотела знать.

– За ужином будут Лебедевы, – продолжила мать, когда они поднимались по ступенькам. – Как тебе Артем, кстати?

Она с интересом взглянула на дочь, ожидая ответа. Самой Марине Артем чрезвычайно нравился.

– Если бы я была молодой и незамужней! – думала Марина Волгина.

Но Стася только пожала плечами.

– Артем как Артем. Кажется, он пытается ухаживать за мной.

– Тебе не кажется. – Марина улыбнулась. – Он красивый мальчик, с хорошим образованием. Очень вежливый, доброжелательный, умный. И вы с детства знаете друг друга. Думаю, вы – идеальная пара!

– Мама, его привлекаю не я, а деньги папы, разве это не очевидно? – перебила Стася.

– Если ты будешь этого бояться, то никогда не выйдешь замуж, – поучительно заметила мать.

– Пусть так, – ответила Стася и отправилась к себе переодеваться.

Стася вспоминала свою жизнь с тех пор, как переехали они в этот дом. Как бежала она утром, еще до рассвета, в конюшню, как прижимала к себе голову лошади, как та касалась ее своими мягкими губами, а потом они вместе шли через поле, сквозь траву, покрытую холодной росой, и после, взлетев в седло, Стася трогала поводья и скакала навстречу ветру. А когда возвращалась, мама кормила ее завтраком и отвозила в школу. По вечерам они вместе ждали отца, и Стася выбегала на крыльцо, как только издалека слышала звук подъезжающего автомобиля. Отец выходил, улыбался и неизменно говорил: «Привет, принцесса, как прошел день?»

Неужели, этого никогда больше не будет? Неужели, она будет жить среди чужих людей, совсем одна в далеком Глазго? Хотя, несколько часов на самолете – и она снова дома. Стася чувствовала волнение: чего ждать от той, другой жизни. Как знать, вдруг у нее, наконец, появятся настоящие друзья? Вдруг она встретит кого-то, с кем ей захочется прожить свою жизнь, ну или хотя бы пережить влюбленность! Ведь каждая влюбленность, как кораблекрушение, взлетаешь на гребень волны – и опускаешься на дно. Но в этом есть своя прелесть. Наверное, есть. Так пишут в книгах и показывают в кино.

К ужину она спустилась в светлом коктейльном платье и сразу же попала под пристальное внимание четы Лебедевых, родителей Артема, живших в том же коттеджном поселке неподалеку, они рассматривали ее словно под микроскопом. Стася смутилась, однако, казалось, что сам Артем был смущен еще больше – он то и дело краснел и путался в словах.

Родители говорили в основном о делах, потом мама начала обсуждать картину, которую она не так давно приобрела на аукционе, она иногда покупала понравившиеся произведения искусства. Стася тоже любила искусство, но никогда бы не стала покупать картины. Ей вообще всегда было проще отдать деньги кому-то, кто в них нуждался, чем купить что-то себе. Она не понимала, зачем нужны две машины, если можно ездить на одной, зачем заваливать гардеробные комнаты вещами, если она все равно никогда не успеет их надеть? Вот купить еще одну лошадь, пусть даже не скаковую, а какую-то рабочую лошадку, просто, чтобы избавить ее от тяжелой участи, это совсем другое дело! Или ладно – купить картину никому не известного автора, просто, чтобы поддержать художника! Лев иногда соглашался с дочерью, но Марине подобные взгляды казались детскими и наивными. Наверное, поэтому она так пристально оберегала Стасю – считала неприспособленной к суровой реальности.

Поэтому Стася решила не поддерживать разговор про картину, а лишь вскользь заметила, что полотно очень необычно и заставляет задуматься.

– Я люблю картины Босха и Гойи, – проверещала мать Артема.

Марина тихонько толкнула Стасю ногой под столом, что означало:

– Ну, конечно! Да ты в жизни не отличишь их друг от друга! Лишь бы поговорить!

Стася еле заметно улыбнулась. Анна Лебедева, действительно, любила преувеличить свои познания в искусстве. Хотя, в общем-то, кому от этого хуже?

После ужина, они с Артемом вышли на террасу, о чем-то говорили, смеялись, он, по-прежнему, улыбался и не сводил с нее глаз. Но все равно Стасе было с ним спокойно и весело, ведь они дружили с детства.

– Слышал, ты уезжаешь в Англию, принцесса? – спросил вдруг он.

Стася вздрогнула.

– Не нужно меня так называть! – чуть резко ответила она. – Только папа так меня называет.

– Прости, не знал, – ответил он. – Просто ты похожа на принцессу, разве нет?

– Может быть, – ответила она, потому что не знала, что еще можно ответить.