Кельтские мифы

– Едем, – заторопился Конал Кеарнах.

– Пусть первыми приведут твоих коней и первой запрягут твою повозку, – Кухулин сказал Коналу. – Поезжай первый.

– Мне это не нравится, – возразил Конал.

– Все знают, как упрямы твои кони и как ненадежна повозка, – заявил Кухулин. – Она такая тяжелая, что оставляет следы, по которым тебя и через год можно найти.

– Ты слышишь, Лойгайре? – завопил Конал. – Поезжай ты первый!

– Не смеши меня, – отозвался Лойгайре. – Никто быстрее меня не приедет к броду и никто быстрее не отразит даже тучу летящих копий. Однако я предпочитаю узкие тропинки, и лучше мне не встречать другие повозки, чтобы не пугать воинов, которым всего-то и надо, что проехать мимо.

С этими словами Лойгайре запряг коней и прыгнул в повозку. Он направился на запад через Маг-да-Габал, равнину Двух Вил, через Бернайд-на-Форайре, Смотровую Брешь, через брод Карпат Фергус, через брод Морриган по направлению к Каэртхунд Клуана-да-Дам, Рябиновый Луг Двух Волов, через Дандеалган, Маг Слисех, Голую Равнину, и Брегию. Немного прошло времени прежде, чем его догнал Конал Кеарнах с другими доблестными мужами Улада.

Кухулин же не спешил, забавляя жен Улада своими подвигами. Девять подвигов он совершил с яблоками, девять – с копьями, девять – с ножами, не дав им ни разу упасть или коснуться друг друга. А еще он взял у них трижды пятьдесят иголок и подбросил их вверх одну за другой, так что каждая следующая вдевалась в глазок предыдущей. Потом он отдал женам их иголки.

Тем временем Лаэг везде искал его, а когда нашел, то принялся пенять ему:

– Жалкий слепец, совсем не осталось в тебе храбрости! Никогда не получишь ты долю победителя, потому что Конал и Лойгайре раньше тебя явятся в Круахан.

– Не думал я ехать, Лаэг, – признался Кухулин. – А теперь готовь повозку.

Лаэг запряг коней, и они отправились в путь.

К этому времени два героя Улада уже добрались до Маг Бреаг, Великолепного Луга, однако Кухулин, подстрекаемый Лаэгом, так мчался на Сером Коне из Махи и Черном Кинглайне через Слиав Фуад и Брегию, что догнал их задолго до Круахана.

Улады не жалели коней, под копытами которых сотрясалась земля. В Круахане оружие падало со стен на пол, и люди трепетали, как тростник на берегу реки.

Медб сказала на это:

– С тех пор, как я в первый раз приехала в Круахан, ни разу не помню такого грома, а ведь на небе ни облачка.

Финдабайр Прекрасные Брови, дочь Айлиля и Медб, встала с кресла и поднялась в свой солнечный покой над большими воротами, чтобы посмотреть, кто едет. У нее было орлиное зрение.

– Матушка, я вижу повозку.

– Какая она? – спросила Медб. – Какого цвета впряженные в нее кони? Ты знаешь воина, который сидит в ней?

– Вижу! Вижу! – воскликнула Финдабайр. – Два коня впряжены в повозку. Оба серые в яблоках и не уступают друг другу ни в росте, ни в красоте, ни в беге. Уши у них прижаты, головы высоко подняты, ноздри раздуты, лбы широкие и груди тоже, гривы и хвосты кудрявятся, и шаг у обоих ровный и быстрый. Повозка сделана из хорошего дерева и вся блестит. Еще я вижу два черных колеса и упряжь, украшенную серебром. Сидит в ней муж с рыжими волосами и длинной бородой, разделенной надвое, как вилы. На нем алый с золотом плащ. Бронзовый щит окаймлен золотой полосой. В руке у него копье, а на голове шапка из перьев невиданных птиц.

– Знаю, кто это, – откликнулась Медб. – Друг королей, всегдашний победитель в битвах, буря в войне, огонь в споре, нож в победе, который разрежет нас на куски. Могучий Лойгайре Красная Рука. Его меч рубит людей, как нож режет лук. И кулак его бьет не слабее, чем волна бьет берег. Клянусь богами моего народа, коли Лойгайре Буадах в ярости и едет драться с нами, то, как лук срезают близко к земле, так и нас он срежет и многих других в Круахане, если не умилостивим мы его богатыми подношениями.

– Матушка, – крикнула Финдабайр, – я вижу еще одну повозку. И она не хуже первой.

– Расскажи мне о ней, – приказала Медб.

– Один впряженный в нее конь рыжий. Широкими прыжками одолевает он броды и реки, горы и долины, и быстр он, как птица. Мне не уследить за ним. Другой конь гнедой. На полном скаку перепрыгивает он через поля между горами и скалами, и дубы ему не помеха. Куда-то торопится он. Повозка из хорошего дерева и вся изукрашена, колеса из сверкающей бронзы, и упряжь блестит серебром.

В повозке прекрасный обликом муж с длинными волнистыми волосами, щеки у него белые с ярким румянцем, и рубаха на нем белая, чистая, плащ – синий с алым, щит у него коричневый с желтым и по краю отделан бронзой. В руке у него сверкающее копье, а на повозке покрывало из перьев невиданных птиц.

– Знаю я, кто это, – отозвалась Медб. – Рык льва, огонь, который убивает, как острый камень. Привычно ему складывать голову к голове, из одной битвы бросаться в другую. Как форель режут острым камнем, так нас взрежет сын Финдкоем, если он в ярости.

Клянусь всеми клятвами моего народа, как пятнистых рыбин бьют на красном камне железными прутьями, так нас побьет Конал Кеарнах, если он решил пойти против нас.

– Я вижу еще одну повозку! – крикнула Финдабайр.