Кельтские сумерки

А наутро прибежал под окна олень с бубенчиками на рогах и говорит человеческим голосом: «Охота вот она, а где ж охотник да собаки?» Билл, конечно, встал, сел на коня, свистнул собаку и поскакал за оленем по горам, по долам, пока не добрался до дремучего леса, а в лесу он увидал землянку, а в землянке той ~ старуху, и старуха попросила его остаться на ночь и дала ему два волосяных снурка, чтобы он привязал коня да пса. Но Билл-то был поумнее Джека, а потому перед тем, как выйти, бросил потихонечку снурки в огонь. А когда он опять вошел в землянку, старуха ему и говорит «Брат твой убил троих моих сынков, а я за это и его убила, и тебя сейчас убью». Надела она свои перчатки, и стали они биться, и Билл вскорости крикнул: «Конь, помоги!» A старуха: «Волосок, дави!» – «Не могу, – отвечает ей снурок, – давить, не стану, потому что я в огне». Конь вбежал да как даст ей копытом. «Пес, помоги!» – зовет Билл. А старуха: «Волосок, дави!» – «Не могу, – отвечает ей второй снурок, – я в огне.» Тут пес вбежал и ну ее кусать, а Билл сшиб ее наземь – она и взмолилась. «Не губи меня, – говорит, – я научу тебя, как оживить обратно и брата твоего, и пса его, и коня». – «Ну, говори, старая!» – «Видишь, – говорит она, – над очагом висит прутик? Сними его, выйди за дверь и увидишь там три нефритовых камня. Ударь каждый прутиком, они и оживут, а это и есть брат твой, конь его и пес» – «Так я и сделаю, – говорит ей Билл, – вот только сделаю сперва и из тебя такой же точно камень», – и с этими словами отсек ей голову прочь.

Потом он вышел за порог, отыскал три нефритовых камня, ударил каждый прутиком» и явились перед ним Джек, его конь и пес, живые и здоровые. И стали они нахлестывать прутиком по всем камням, что лежали там рядом, а это все были заколдованные старухой люди, сотни и тысячи, и все они ожили.

А потом отправились они домой, но на обратной дороге вышел у них то ли спор, то ли еще какая дискуссия, потому что Джеку не шибко-то понравилось, что брат его переспал с собственной его женой, а Билл на это осерчал и стеганул Джека прутиком, и тот опять превратился в нефритовый камень. И поехал себе дальше домой, но принцесса-то сразу почуяла, что что-то здесь неладно, и тогда он ей сказал: «А я ведь убил брата своего». Сказал, поехал обратно и опять воскресил Джека к жизни, и стали они все жить-поживать, и добра наживать, и детей нарожали три дюжины, не знаю, на кой столько нужно им. Я сам там был во субботу, не далее, и меня, старого, в дом позвали и чашку чаю налили.

У ОБОЧИНЫ ДОРОГИ