Кельты. Мифология, сформировавшая наше сознание

Итак, продолжим знакомство с семьей Ллира и обратим внимание на Манавидана, брата Брана. Он тоже рассудителен и последователен. Древняя валлийская поэма связывает его с королем Артуром и отмечает, что «его совет был глубоким». Он выживает в трагической экспедиции в Ирландию и становится главным героем третьей ветви «Мабиноги», которая больше похожа на сказку. В ней он благополучно избегает ненужного героизма и в финале обретает счастье. Имя у него непростое: вероятно, оно было наполовину заимствовано у ирландского морского бога Мананнана, сына Ллира, но Манавидан не бог и не имеет ничего общего с морем ни в одном из дошедших до нас валлийских текстов. Однако Мананнан упоминается в замечательном ирландском предании 700-х годов, где он является моряку по имени Бран. Есть предположение, что одна из версий этого предания попала в Уэльс в IX или X веке, где, существенно изменившись, легла в основу истории второй ветви (ведь валлийский Бран тоже пересек море, хотя и несколько иначе).

Джон Дарен Саттон, статуя Мананнана Мак Лира на горе Биневенаг, Лимавади, Ирландия. Photo Eye Ubiquitous / Hugh Rooney / Alamy Stock Photo

А что же их сестра Бранвен? Многие считают ее героиню старомодно пассивной, что зачастую свойственно женским персонажам, а также слишком незначительной, чтобы давать истории ее имя. На самом деле вторая ветвь названа «Бранвен, дочь Ллира» лишь потому, что леди Шарлотта Гест (1812–1895), которая первая перевела «Четыре ветви Мабиноги» в середине XIX века, решила, что это звучит красиво. Повести в средневековых рукописях никак не озаглавлены, хотя три из четырех начинаются с формулы, в которой говорится имя короля и название его королевства. В итоге редактор новейшего издания второй ветви Ян Хьюз переименовал ее в «Бендигейд Бран, сын Ллира».

Конечно, Бранвен не так впечатляет, как умная и царственная Рианнон, героиня первой и важный персонаж третьей ветви; не обладает она коварством Блодейвет, магической силой и гордыней Арианрод, героинь четвертой ветви. И все же Бранвен названа «одной из Трех Великих Прародительниц этого острова», что само по себе странно, если учесть, что ее единственный сын был убит в детстве у нее на глазах. Однако есть в ее образе нечто большее, чем может показаться на первый взгляд.

Кельтолог Эндрю Уэлш предположил, что Бранвен следует рассматривать как «трагическую прядильщицу мира» — женский образ, более распространенный в раннегерманской, а не в кельтской литературе. Как правило, такая героиня принадлежит к племени, вовлеченному в давнюю и жестокую войну с другим народом. Противники заключают перемирие и, чтобы скрепить договор, отдают ее замуж за вождя вражеского племени. Ей предстоит переплести нити двух народов в своих детях, и таким образом можно разорвать порочный круг мести и кровопролития. Но, конечно, этого никогда не происходит. Германские предания о таких героинях трагичны именно потому, что пламя вражды неизбежно вспыхивает вновь, и убитая горем женщина вынуждена переживать смерть родственников с обеих сторон и своих детей. В древнеанглийской поэме «Беовульф» мы встречаем два ярких примера «прядильщиц мира»: Хильдебург и Фреавару.

Во многом эта же модель описывает судьбу валлийской героини Бранвен. Момент, когда едва установившийся мир между Ирландией и Могучим Островом обернулся катастрофой, незабываем по своей внезапности и жестокости. Матолуха свергли с престола, королевская власть в Ирландии перешла к сыну Бранвен и Матолуха Гверну (чье имя, кстати, означает «ольха»). На пиру в честь заключения мира маленький Гверн, по-детски доверчивый и наивный, подходил по очереди к каждому из родственников. Однако он не приближался к жестокому и непредсказуемому Эвнисиену, сводному брату своей матери: