Кемаль Ататюрк

Напряженность в отношениях с Лондоном и Парижем из-за Мосула и региона Александретты снималась дипломатическим путем. Большинство экспертов разделяют мнение журналиста Жентизона, написавшего: «Воскрешение Турции до сегодняшнего дня — заслуга только одного человека» и добавившего, что будущее республики, находящейся пока еще в младенческом возрасте, зависит одновременно от сохранения мира, улучшения экономической ситуации и вовлечения широких масс в реформы — нравственные и психологические. Но реализм берет верх, и усилия Али Фетхи, посла Турции в Париже, по заключению международного договора об упорядочении долга Османской империи впечатляют. Заголовки многочисленных книг и статей, посвященных гази и новой Турции, выражают восхищение перед масштабом реформ, осуществленных за столь короткий срок: «Рождение новой нации», «Пробуждение расы», «Восток на марше», «Обновление Турции», «Турецкое чудо», «Воскресшая Турция», «Ренессанс Турции». В СССР опубликована «История кемализма» и с некоторыми сокращениями с французского в 1929 году переведена «Нутук» под заголовком «Мустафа Кемаль, путь новой Турции». В том же 1929 году «Нутук» переведена на французский и английский языки. Возможно, сам гази и Бюро информации, созданное в Анкаре, имели отношение к этой публикации.

Кемаль вызывал восхищение в мусульманском мире — от Северной Африки до Японии. Такие лидеры национального движения, как Мессали Хадж и Ферхад Аббас в Алжире, Хабиб Бургиба в Тунисе, Гамаль Абдель Насер в Египте, Сукарно в Индонезии, и многие другие революционеры-националисты и сторонники превращения своих стран в светские государства были вдохновлены гази. «Кемаль Ататюрк был идеализирован во всем мусульманском мире, — писал Садат в своих «Мемуарах», — так как его имя стало символом лидера, стремящегося освободить и реконструировать свою страну», Прозападные и светские реформы гази несколько ограничивали ряды его мусульманских поклонников, но опрос, проведенный египетским журналом в 1927 году, ставит Кемаля в первый ряд «самых выдающихся из ныне живущих патриотов в мире».

В конце двадцатых годов у Кемаля уже были последователи — король Афганистана и шах Ирана. В мае 1928 года король Аманулла был первым главой государства, посетившим республиканскую Турцию, где ему был оказан пышный приём. «Я вижу, что солнце поднимется, чтобы изменить судьбу наций, страдающих в течение веков», — заявил гази. К несчастью, Аманулла был свергнут в следующем году интегристами. Шах Ирана Реза Пехлеви тоже испытывал затруднения: оппозиция духовенства заставила его отказаться от проекта создания республики, а многовековая ненависть между турками и персами не способствовала сближению Тегерана и Анкары.

Но общее желание создать современный политический блок, защищаться от советских и английских амбиций и контролировать курдов оказалось сильнее. Договор о дружбе, подписанный в 1926 году и подтвержденный два года спустя, освящает маленькую азиатскую Антанту. Кто бы мог подумать в 1919–1920 годах[63]

, что Турция, Персия и Афганистан могли бы создать блок независимых мусульманских держав?

Молодая Турецкая Республика торжествует. Министр иностранных дел Турции Тевфик Рюштю даже разрабатывал проект азиатского союза, простирающегося до Японии, так как, по мнению турецкой прессы, Япония и Турция — два крайних полюса восточной цивилизации в Азии. Токио увеличивает торговый оборот с Турцией, но отказывается от всяких политических соглашений. Потерпев неудачу с Японией, Рюштю предлагает свой опыт китайцам, и небезуспешно. Как объяснял Рюштю послу Франции, «китайцы просили нас помочь (что правда), мы это делаем и будем продолжать делать!».

Анкара с удовлетворением и гордостью воспринимает высокую оценку проводимым преобразованиям и приумножает договоры о дружбе (их уже около двадцати) — от Германии и СССР до Болгарии, Чили и Финляндии. Анкара стремится занять свое место на международной арене, забыть о пережитых унижениях. Благодаря гази Турция возрождается, занимает достойное положение и даже задает тон, о чем, например, свидетельствует рассказ посла Франции Шамбрена. Вскоре после прибытия в Анкару Шамбрен был приглашен на торжественный обед по случаю национального праздника — годовщины образования республики. На приеме присутствуют правительство и дипломатический корпус, около двухсот гостей: «Среди приглашенных — министр из Египта, феска которого сверкает словно фанфара. Время от времени Президент бросает на него насмешливый взгляд. К несчастью, министр ничего не замечает. Неожиданно гази выходит из-за стола, проходит мимо египтянина и осторожно, словно кот, шепчет ему что-то, поглаживая по плечу. Мне показалось, что он обнимает министра, как вдруг феска незаметно переместилась на серебряный поднос, с которым стал быстро удаляться слуга большими бесшумными шагами». И Шамбрен добавляет: «Мы все провожали взглядом это своеобразное блюдо!»

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ОТЕЦ НАЦИИ

Глава первая

РЕВОЛЮЦИЯ ЗНАКОВ