Кентавр в саду

Гедали в это время скачет навстречу и замечает их издали. Он быстро спешивается, прячется вместе с конем в сарае и наблюдает за происходящим через щель. Увидев, что беззащитную девушку преследует мужчина, Гедали, недолго думая, снова вскакивает на коня и бросается на выручку. Когда он как из-под земли появляется перед помещиком, тот вскрикивает и падает на землю. Замертво.

Гедали мчится вслед за девушкой: ее лошадь понесла. Ему удается поймать ее, остановить, он помогает девушке сойти, отводит ее в сарай. Бедняжка перепугана: она вся дрожит, глаза закатились. Гедали пытается ее успокоить. Разрыдавшись, она наконец чувствует облегчение. Он дает девушке выплакаться; шепчет ласковые слова, утирает ей слезы. Тихонько целует ее, она нерешительно отвечает. Он ложится рядом с ней; на этот раз он не груб. Наоборот, с мудростью, неожиданной для него самого, он умело ласкает ее, пробуждая в ней женщину. Хорошо, стонет она, как хорошо. И трепещет от наслаждения.

– Но, знаешь, то, что я чувствовала, нельзя было еще назвать любовью, – говорит Тита девушке, – то есть любовью в собственном смысле слова. Тут было больше секса, замешанного на символике. Гедали в каком-то отношении заменил умершего отца – понимаешь? Позднее, когда я проходила психоанализ, мне это стало ясно.

Она гасит окурок.

– Так вот, он, как последний мошенник, воспользовался моими бессознательными фантазиями. И ни словом не обмолвился о женитьбе. Ты же знаешь, я гой, а ему не хотелось спорить со своими стариками, он их просто-напросто боялся.

Дона Котинья окружила материнской заботой обоих. Гедали и Тите не о чем беспокоиться. Они целыми днями то бродят, то скачут верхом. И любят друг друга. Они готовы предаваться любви в любое время, в любом месте. Однажды в поле у них на глазах жеребец Гедали покрывает кобылу Титы. Эта сцена приводит влюбленных в восторг, со смехом они скидывают одежду и ложатся тут же на склоне средь бела дня.

Но счастью внезапно приходит конец…

Гедали, до того никогда не жаловавшийся на здоровье, вдруг заболевает. У него чудовищные головные боли, и при этом странные ощущения. Ему кажется, что тело его выросло, стало огромным, что кожа на ступнях затвердела: копыта. Заметны нарушения поведения: он встает среди ночи, убегает в поля. Тита вынуждена искать его, а когда находит, он отказывается возвращаться домой и твердит, что он – кентавр.

Кентавр, недоверчиво восклицает красавица, не может быть! Видно, что ее тянет рассмеяться, но она сдерживается: ей непонятно, то ли считать это шуткой, ведь весь рассказ Титы выдержан, так сказать, в ироническом ключе, то ли знаком того, что предстоит выслушать рассказ о чем-то серьезном. Во всяком случае, похоже, ей трудно поверить в то, что кто-то может убегать по ночам в поля и утверждать, что он – кентавр.

Ах, она не верит? Не верит? А как же эти ноги, незнакомка? Ноги, целый день не желающие знать покоя и не дающие мне уснуть всю ночь, как же эти неутомимые ноги, дорогая моя? Откуда эта неуемная энергия? Пойми, иными ночами я способен проскакать галопом многие километры. Не то чтобы я сам этого хотел, но ноги не желают останавливаться. Я, конечно, мог бы положить ногу на ногу, чтобы одна подчинила себе другую за счет собственного веса. Но тогда возникла бы новая опасность: опасность слияния. Представляешь, если бы обе ноги соединились в единую конечность? Представляешь, как это нечто, похожее на хвост, покрылось бы чешуей, и я превратился в существо еще более невероятное, чем кентавр, в самца русалки?

Тита в растерянности, а дона Котинья подозревает, что речь идет о тяжелой болезни. Врачи в один голос твердят, что это серьезное неврологическое заболевание, возможно, опухоль мозга, но точно ничего сказать не могут. Дона Котинья нервничает, требует от них диагноза, за деньгами дело не станет. Тогда ей рекомендуют модного специалиста, хирурга, прежде имевшего клинику в Париже, а теперь переехавшего в Марокко. Раздобыть специальный самолет, как хотелось бы доне Котинье, не удается, так что она фрахтует судно. Плавание проходит ужасно: Гедали рвет всю дорогу, но в конце концов они с Титой прибывают на место. Врач, обследовав Гедали, решает оперировать его немедленно.

– Это и в самом деле была опухоль мозга, – говорит Тита. – Невероятных размеров. Врач сказал, что за всю его практику ему не встречалась такая крупная опухоль, расположенная в таком месте и имеющая такую странную форму.