Кероглу

Душа-Гырат, глаза мои — Гырат!Заботы и даров достоин ты.С тобой не пропадешь — больших дорог,Скажу без лишних слов, — достоин ты!Когда сажусь я с маху на коня —Он на дыбы встает, несет меня.Сегодня десять мерок ячменяИ сбруи из шелков достоин ты!Я, Кероглу, стрелой врага разил,Со многими сражался, полон сил.Лишь ты бы, мой Гырат, здоровым был.Серебряных подков достоин ты!

Но Араб-Рейхан не сдержал своего слова. Собрав, людей, он снова бросился в погоню за Кероглу. Обернулся тот, видит, Араб-Рейхан со своим отрядом скачет следом.

Повернул он коня и поскакал навстречу Араб-Рейхану с песней:

Злая угроза врагаМеня не заставит бежать.Трусливый его ударМеня не заставит бежать!Вышел, силен и зол,Как, лев, я вперед прошел,А враг, бредя, как осел,Меня не заставит бежать!Залягу, спрячусь в траву,Оттуда метну булаву,Паше разобью голову —

Меня не заставит бежать!Сила моя на виду.От друзей отведу беду,Достойному жертвой паду, —Меня не заставит бежать!Кероглу милы неспростаУпрямство и прямота.Ни упреки, ни клеветаМеня не заставят бежать!

И он повторил то, что пропел под звуки саза.

— Араб-Рейхан! Я Кероглу! Не боялся я ни визирей, ни султанов. А ты мне и вовсе не страшен. Только жаль мне твоих людей. Не обрекай их понапрасну на смерть. Не будь повинен в зря пролитой крови. Хочешь сразиться со мной — выходи! Настоящий игид не губит зря своих людей.

Затем заставил коня сделать круг, а сам пел:

Коль храбр — так выходи на бой,Теперь сразимся — я и ты!Узнаешь силу ты мою,Теперь сразимся — я и ты!Копье с отточенным концомВозьму — молва пойдет кругом,Что стали мы к лицу лицом.Теперь сразимся — я и ты!Не ври у смерти на краю.Наверняка тебя убью,Мечом пролью я кровь твою,Теперь сразимся — я и ты!Узнав, где недруг, где друзья,

Не убегу, не струшу я,В бой ринусь, гнева не тая.Теперь сразимся — я и ты!Я, Кероглу, стою, гляди,Да будет горе в злой груди.Коль ты игид — так выходи, —Теперь сразимся — я и ты!

Араб-Рейхан тоже сделал круг и поскакал навстречу Кероглу.

Начался бой. Богатыри пустили в ход все свои семьдесят семь приемов, но напрасно. Ни мечи не решили дела, ни пики не помогли, ни палицы. Кероглу рассердился и сошел с коня, подоткнул за пояс полы одежды, засучил рукава и пошел в круг по полю битвы. Спешился и Араб-Рейхан. Вновь началась борьба. То колени одного бороздили поле, то колени другого. Видит Кероглу, нет, Араб-Рейхан не какой-нибудь зверек, а настоящий матерый волк. Рассвирепел, наконец, и закричал так, что содрогнулись скалы. Люди Араб-Рейхана разбежались как цыплята, завидевшие ястреба. Схватил Кероглу Араб-Рейхана, поднял над головой и бросил оземь. Навалился ему на грудь, приставил кинжал к горлу. Араб-Рейхан не проронил ни звука и не попросил пощады. Поднялся Кероглу и вложил кинжал в ножны.

Кероглу был прям и великодушен. Врага, что не ныл, не плакал и не молил о пощаде, он никогда не убивал. И Араб-Рейхана он помиловал за твердость его духа.

Встал он, сел на Гырата и сказал Араб-Рейхану:

— Иди, прощаю тебя за твое мужество.

— Кероглу, — ответил тот, — пока ты был на вершине скалы, я думал, ты боишься меня. Но когда перескочил через бездну, я дал слово не поднимать на тебя меча. Слова своего я не сдержал, и потому был побежден тобою. Не беда. Увидимся еще, я не останусь в долгу!

— А ты решил, что я испугался тебя и хотел бежать? — спросил Кероглу, — нет, Араб-Рейхан!