Кесарево сечение

Я не стал поднимать уровень его информированности относительно истинных намерений Асеева, но уведомил, что отнюдь не все "начальнички" заняты склоками. Петр Янович Гиря, например, хотя и подспудно, но активно поддерживает Асеева. Для Жофруа это было откровением. "Ну, если уж Безопасность нас подпирает – дело сделается!" Я заверил, что это именно так, и более того, Сюняев вполне лоялен к мероприятию. По моему, он мне не поверил, и даже опять начал в чем-то подозревать, но когда я сообщил, что, приходясь Сюняеву зятем (что легко проверить), имею информацию из первых рук, Жофруа раскололся окончательно. Он сообщил, что является координатором двух цепочек: кадровой и материально технической. По одной к Асееву текут завербованные кадры, а по другой – материалы и оборудование, предназначенные ГУКом для разбазаривания. О том, что Асеев восстанавливает аварийные КК, он знает, но как именно – не в курсе. Да это и не его задача. Его задача, в основном, обеспечить перетекание к Асееву информации о том, что и где неловко уронили и не удосужились подобрать, а так же оформление бумажной крыши. Все, разумеется, держится на личных связях. Я сказал, что его кухня меня не интересует. Тогда он напрямик спросил, что именно меня интересует. Я ответил, что предварительно зондирую каналы снабжения на предмет надежности и оперативности. В ближайшее время в верхних эшелонах ГУКа должно свариться распоряжение относительно отправки экспедиции к Юпитеру, в составе которой будет лайнер "Челленджер", два крейсера, ремонтный док и кое-что еще для поддержки созерцания падения кометы учеными мужами. Эти суда должны снаряжаться предельно тщательно и предельно оперативно в полном соответствии со списком, который мною будет позже предъявлен. Может ли он гарантировать именно такой подход, используя на выбор традиционные, либо нетрадиционные каналы снабжения. "Нет", – сказал этот тип, подумав. "Но это, в принципе возможно?" – спросил я. "Да", – сказал он твердо. "Что необходимо, чтобы это стало возможным?" – спросил я. "Нужны некоторые документы, позволяющие обходить некоторые формальности", – сказал он. "Источник?" – спросил я без обиняков. "Исполком ООН и Коллегия ГУК", – ответил он тем же манером. "Будем поддерживать контакт. Когда и какие именно документы необходимы, установим после принятия решения Коллегией", – сказал я. Жофруа посмотрел на меня задумчиво. "Знаешь, – наконец произнес он, – я сейчас сопоставил два факта: ты, по твоему собственному утверждению, зять Сюняева, а Сюняев, как мне достоверно известно, зять Шатилова. Последний же… Вот я и подумал, не наступила ли в нашем департаменте эра кумовства?" "Да, – согласился я, – очень похоже на то. Дело в том, что внучка Председателя Коллегии ГУК беременна". Это его не смутило. "И что с того?" – поинтересовался он. "Да то, что начальники размякли, но зато подчиненные обрели твердость духа", – отвествовал я. "Хм, – произнес он задумчиво. – Эти факты требуют дополнительного осмысления. Равно как и то, что Владимир Петрович Гиря приходится сыном Петру Яновичу, а Владимир Корнеевич Сомов, э-э-э…". "Вероятно, сватом", – подсказал я. "Весьма вероятно, – согласился Жофруа, и туманно добавил: – У французов с этим проще. Культивируются и перекрестные браки и порочащие связи, но это не препятствует взаимной привязанности".

Я удалился несколько озадаченный. Но решил, что уж, во всяком случае, голыми руками этого Жофруа никто не возьмет – на него можно положиться.

Здесь, если следовать хронологии, я был бы должен описать совершенно невероятное количество событий, встреч, диалогов и монологов. Все они интересны в той или иной степени, как, впрочем, и самая жизнь для человека, нашедшего себя в этой жизни, то есть занятого каким-то, с его точки зрения важным и полезным делом. Относительно важности дела, которым я занимался, у меня сомнений не было тогда, нет их и сейчас. Что же касается моего личного вклада, в сравнении с вкладом всех причастных к административной комбинации, проводимой Петром Яновичем, – судить об этом я, пожалуй, не возьмусь. Но, смею надеяться, вклад был положительным. Во всяком случае, я, наплевав на свое реноме, добросовестно выполнял все поручения, старался на совесть, и сделал все от меня зависящее, чтобы впоследствии очнувшееся от спячки человечество не комплексовало по поводу слабого оснащения своего космического дитя, без спросу упорхнувшего из родной колыбели в бездны вселенной.