Кэш Ремингтон и пропавшая наследница (СИ)

Я смотрю на пожилого египтянина в белом тюрбане. У него есть худшие планы для неё, в том числе «уничтожить» её «американскую киску» при первом же удобном случае. В его тёмных усах застряли кусочки еды, а выпирающий живот напрашивается на мой нож.

Он ловит мой взгляд, и я не отворачиваюсь.

— Проблемы? — спрашивает он с сильным акцентом.

Я улыбаюсь, представляя его кровь на своих руках.

— Ещё нет, — отвечаю я на прекрасном арабском.

Вперёд выходит высокий мужчина, охранник египтянина.

— Я предлагаю вам отступить, мой друг, — его светлые волосы и карие глаза мне знакомы. Перевозчик, скорее всего, наёмник. Британский.

— Я предлагаю вашему боссу следить за своими манерами.

Глаза блондина темнеют, и он тянется, как я предполагаю, к кобуре под его пиджаком. Затевать неприятности здесь не входит в план, но угрозы в адрес Коллетт заставляют мою кровь кипеть.

— Мальчики, мальчики. Там хватит на всех, — обслуживающий машет рукой египтянину, чтобы тот вошёл во дворец. Блондин следует за мной, бросив на меня ещё один взгляд. Я запомню его лицо. Теперь он на моём радаре, и это плохая новость для него.

Как только египтянин уходит, я подхожу к служителю с планшетом в руках. За его спиной стоят два крепких охранника. В руках у них автоматы Калашникова серо-стального цвета, такие знакомые мне, что это почти успокаивает. Мужчина скользит по экрану, его кустистые брови скрывают его от моего взгляда.

— Имя? — его гнусавый голос почти так же ужасен, как у египтянина.

— Кэш Ремингтон.

Я протягиваю ему своё приглашение, искусно воссозданное вундеркиндами из лаборатории агентства.

Он изучает его, затем смотрит в мои голубые глаза своими тёмными глазами-бусинами, прежде чем пролистать экран ещё несколько раз.

— Я не вижу вашего имени в списке гостей.

Один из охранников слегка сдвигается, расширяя диапазон своих движений, чтобы вывести меня, если возникнет необходимость. Этого не будет. Я убью его и его друга прежде, чем они успеют поднять оружие. Но до этого не дойдёт.

— Проверьте ещё раз, — я изображаю нетерпение в голосе. Мужчины, которые приходят к таким делам, считают, что они самые важные в мире, независимо от того, насколько крошечны их члены, или насколько бесполезны они были бы без маленькой синей таблетки. Быть мудаком — это способ вписаться, поэтому я добавляю нетерпеливый вздох.

Он пролистывает список.

— Ах. Я вижу вас здесь. Мои извинения, мистер Ремингтон.

Ребята из лаборатории, должно быть, наконец, взломали базу данных и загрузили моё имя. Запоздали придурки. Один из охранников подаёт мне сигнал рукой, и я присоединяюсь к непрерывному потоку людей. Никто из них понятия не имеет, что среди них есть волк. Я намерен продолжать в том же духе до самого последнего момента.

Мраморные полы сверкают белизной, как и остальная часть дворца, а женщины топлес стоят со всех сторон, предлагая финики, вино и местные деликатесы.

Я подхожу к одной. Её грудь в форме слезы идеальна, соски вздёрнуты и имеют тёмно-коричневый оттенок. Схватив финик с её подноса, я кладу его в рот. Нижняя половина её лица покрыта чёрной прозрачной вуалью, а макияж глаз перебарщивает с павлиньими оттенками.

— Ибица, — шепчу я, крутя сладкий финик на языке, а затем глотаю.

— Кэш.

— Эта девушка моя.

Я смотрю вниз в её светло-карие глаза.

Её слишком красные губы изгибаются под лоскутом ткани.

— Награда за неё больше, чем ты зарабатываешь за год. Я уведу её отсюда прежде, чем у тебя появится такая возможность, — девушка явно изображает арабский акцент. Почти что. Ибица — хамелеон, вживается в любую нужную роль, чтобы получить награду.

Мы наняли её, чтобы она позаботилась о дополнительных девушках, выставленных на аукцион. Два агента в одной и той же операции поставят под угрозу всю миссию, но наёмный убийца вроде Ибицы может зайти и выйти, как дым. Вознаграждение за Коллетт — это дополнительная сложность.

Я вздыхаю.

— Её отец не доверяет ЦРУ, не верит, что оно справиться с этим?

Она ухмыляется.

— Он поставил против тебя два миллиона. Я намерена забрать их.

— Поживём — увидим, наёмница, — я провожу пальцами от ключицы до затвердевшего соска. — Ты здесь для зачистки, только и всего. Когда начнётся заваруха, хватай остальных девчонок и убирайся.

Я щипаю её за напряженный сосок, и она ахает.

— Кэш! — шипит Ибица, и тонкая ткань перед её ртом вздымается.

— Что? — я сжимаю сильнее. Затем кручу бутон между большим и указательным пальцами, пока её улыбка не исчезает, и совершенно другой взгляд застилает её глаза. Тот, который я хорошо знаю.

— Остановись, — звучит хриплый шепот.

Я отпускаю её и провожу большим пальцем по соску девушки.

— Попробуй взять мою девочку, и у нас будет повторение Алжира.

— Я надрала тебе задницу в Алжире, — она уклоняется от моего прикосновения.

— Ты пыталась, — я фыркаю и оглядываюсь. Один из охранников с автоматом Калашникова смотрит на меня.

Я медлил слишком долго. Пора двигаться.

— Но если мне не изменяет память, ты оказалась прижатой ко мне, принимая и обожая каждый мой дюйм.