Кетополис: Киты и броненосцы

Здоровяк распахнул заднюю дверцу мобиля, и Артуро увидел ее. Девушка застыла на сиденье черным изваянием. Капюшон был убран с лица, и холодный свет ее взгляда обжег Артуро, как льдом.

– Это… она, – проглотив комок в горле, подтвердил молодой аристократ.

– Ну уж нет, – осклабился громила. – Что вы издалека в темноте разглядите? А то привезете ее к себе, плащик сымите, туда-сюда, а потом с претензиями, не та, мол…

– Заткнись, хам! – оборвал его де ла Коста.

– Помолчать – дело полезное, – совершенно не обиделся тот. – Однако ж попрошу удостовериться и подтвердить!

Артуро подошел к дверце мобиля, поставил одну ногу на порожек. Протянул руку и снял с морлочки капюшон. Взял пальцами за крохотный, неразвитый подбородок и повернул ее голову к себе, с жадностью заглядывая в неестественно огромные, мерцающие, как опалы, глаза. Не требовалось сличать клеймо на предплечье, чтобы убедиться – это именно она.

Его Джульетта.

– Я же сказал, – отчетливо и ядовито произнес он. – Это о…

Тупой и неимоверно сильный удар пришелся по затылку. Ослепнув от боли, Артуро рухнул головой вперед, в просторное нутро мобиля, едва не сломав нос о костлявую коленку морлочки. От ее одежды пахло чем-то незнакомым, возможно, землей.

Артуро показалось, что с момента падения не прошло и секунды. Радуги и фейерверки сплетались перед его сомкнутыми веками.

Горячая кровь многих поколений де ла Коста – свирепых идальго, кровожадных бретеров, воинственных солдат и бесшабашных авантюристов – хоть и была сильно разжижена за прошедшие века, но все же давала о себе знать. Шпага в трости, пистолет в кармане, он далеко не беспомощен перед сворой этих уличных шавок! И не позволит им…

Внезапно он понял, что что-то пропустил. Мобиль ощутимо потряхивало, лязгали передачи, гулко кипел котел. Артуро то ли стоял на коленях, то ли лежал лицом вниз. Левая рука оказалась заломленной вбок, и холодный металл впился в запястье.

На переднем сиденье разговаривали двое. На месте шофера сидел Клешня, а вот второй голос казался смутно знакомым, но де ла Коста никак не мог вспомнить, откуда бы он мог его знать.

– Я же сказал: прощелыгу какого-нибудь! – отчитывал Клешню незнакомец. – Никчемного аристо, нищеброда, плесень! А что ты мне подсунул? Кровь голубее, чем вода в море? Да один его мизинец больше целой улицы стоит, понимаешь ты?!

– Не кипятись, – безучастно ответил Клешня. – Теперь уже назад не отыграешь. И это подходящая плесень.

Артуро хотел пошевелиться, но боялся, что его возвращение к жизни не останется незамеченным. В затылок словно налили расплавленного свинца. Мельтешение цветных пятен понемногу прекратилось. Он осторожно приоткрыл глаза. Отсветы фонарей проползали по затертому кожаному сиденью. Щека вспотела и прилипла к обивке. Вдруг ожили колени – и сразу заныли от болезненной вибрации корпуса мобиля.

– Эт-точно, – мрачно подтвердил незнакомец. – Раз взялись, теперь надо до конца.

Разговоры эти не прибавили Артуро оптимизма. Стараясь подавить панику, он сосчитал до десяти по-италийски. Правой рукой дотянулся до кармана с пистолетом. Пистолета не было.

– А как иначе? – философствовал Клешня. – Порой приходится доказывать, что власти иногда все же чешутся. Или даже показывать, да? Демонстрировать. А надо, так и инсценировать.

– Он у тебя там еще не очухался?

– Это ты Максу под раздачу не попадал, – хмыкнул контрабандист. – У него из дельфиньей кожи колбаска сшитая, а внутри морской песок. Лучше любой дубины.

– Хорошему бойцу дело всегда найдется.

– Боец-то он хороший, да только характер неуемный, спалится скоро. Фигаро Кетополийский – заявился с утра, под морячка одетый, весь в одеколоне. Я ему: «Куда вырядился? У нас на вечер дело!» – А он так посмотрел свысока и говорит: «Вечер вечером будет, а день я проведу как хочу! Может, в театр соберусь». В театр, лопни китовье брюхо! Он бы еще дворницкий фартук напялил… Ну, говорю ему, успехов тебе!

«Самое время пожинать плоды успеха». Фраза всплыла в голове Артуро сама собой. Ночь, тихий плеск весел, россыпи звезд над головой. Лодка с мягким шуршанием втыкается в прибрежный песок, за кормой на леере тащится груз, высвобожденный из «сиамской рогатки». Самое время пожинать плоды успеха, говорит Клешня, и тут же с двух сторон режет воздух полицейская трель. Подо что же ты меня подвел, Мариус, – тогда и сейчас?

И тут же стал знакомым и второй голос. Если Артуро и успел подумать о том, чтобы искать помощи в полиции, то теперь отказался от этой идеи. Потому что полиция уже была здесь.

Комиссар Коупер, толстобрюхий и потный, та самая брешь, что всегда открывалась в полицейском оцеплении для нужных людей, развалился на своем сиденье и что-то рассматривал.

– Дивная вещица, – задумчиво сказал он, и послышался легкий металлический звук. – Жаль, нельзя себе оставить… Улика!

– Ишь, себе! – возмутился Клешня. – Не про твою честь тросточка. Я ее на Рождество Шульцу подарю, он в оружии разбирается. Глядишь, оценит.