Кетополис: Киты и броненосцы

– А псы? – услужливо подсказал голос. – Эти автоматоны? У них ведь одна задача – догнать и убить! – Роберт поморщился. Железные челюсти, способные перекусить якорную цепь, держали его за горло шесть часов кряду, пока не подоспели охранники. – Смирись, друг мой, это замкнутый круг. Сегодня ты наслаждался кофе с молоком, а завтра тебе опять дадут кайло и наденут браслеты.

Роберт потер широкую полосу на запястье и уверенно произнес:

– В рудники я не вернусь. Не вернусь.

– Да что ты? Уж не думаешь ли ты, что Шульц затеял всю эту канитель с бунтом только ради того, чтобы купить тебе билет на цеппелин?

– Я ловил для Бенни пули! Он честный вор и просто отдает долги!

– Тупая ирландская скотина! Восемь лет! – заорал голос так, что маятник превратился в секиру. – Он мог вытащить тебя еще четыре года назад, когда только возглавил Семью! Поди, открой конверт. Там приглашение на завтрак. Спроси за завтраком у честного вора Шульца, какого дьявола он ждал так долго!

Роберт дождался, пока стихнет эхо, и медленно выбрался из ванны. Вытерся полотенцем и заглянул в зеркало.

Оттуда на него хмурился помятый мужик с красными от недосыпа глазами. Взъерошенные волосы и неопрятная борода делали его похожим на льва. Старого и уставшего льва. Роберт улыбнулся, оскалив ровные зубы. Справа, на нижней челюсти, сверкнули напоминанием серебряные фиксы.

– Ну, это мы еще посмотрим, – подмигнул отражению Роберт и пошел одеваться.

Исподнего было два ящика, а вот обилием верхней одежды шкаф не радовал: брючный серый костюм в белую полоску и форма моряка торгового флота. Рядом висело черное шерстяное пальто с высоким воротником и брезентовый плащ с капюшоном на шерстяном же подкладе. Кроме всего, имелась совершенно новая, еще с портняжим ярлычком, сутана священника-ионита. Верхнюю полку занимал черный котелок и бескозырка с блестящей золотом лентой – «Св. Вильгельм».

– Забавно, – протянул Роберт и закурил, устраиваясь в кресле, напротив распахнутых створок шкафа.

С годами Шульц не растерял ни чувства юмора, ни, как он сам говаривал, «тяги к нюансам». Двухдневное путешествие от рудника до города в гробу, а теперь еще и такой гардероб.

– Отдает долги, говоришь? – поддел голос. – Хорошо еще, что, шутки ради, здесь саван не висит.

Роберт скривился и приложился к бутылке.

Положим, наряд моряка хорошо объяснял попорченную кандалами походку, но вот сутана…

Бенни прекрасно знал, как Боб относится к религии, особенно такой помешанной на китах, как здесь. «Настоящему ирландцу не нужна церковь, чтобы разговаривать с Богом. Ему нужен лишь нательный крест».

Вот только креста не было. Его, передающегося от отца к сыну уже пару веков в роду О’Нил, Роберт видел в последний раз восемь лет назад в руках Джеки Питса. Как раз перед тем, как дверь квартиры, где они ждали посыльного от Шульца, рухнула под ударами каракатиц. Как раз после того, как свинец вонзился в спину.

Первые годы в шахтах Роберту часто снился подкрашенный восходом прямоугольник и трепещущая, будто вымпел, штора. Он уже не помнил суда, пыхтящего катера и пыли первого лета в кандалах. Но распахнутое окно, за которым исчез Питс, прихватив сиамский ларчик и три унции самого дорогого для Роберта серебра, помнил в деталях.

Бой часов прервал ход мыслей. Стрелки показывали четверть десятого.

– Шульц мог и не знать о кресте, – сипло произнес Роберт и принялся натягивать полосатые брюки.

– Просто отдает долги? – съехидничал голос.

Роберт застегнул подтяжки, навесил кобуру и замер, когда простая и неприятная мысль ударила в голову.

В шкафу, в ящике над сорочками лежали три пары перчаток. Желтых среди них не было.

– Знаешь, Ирландец, мне иногда кажется, что тебе удалили не сердце, а мозг!

– Заткнись, – сказал Роберт, отдернул шторы и вскрыл конверт.

На мелованной бумаге танцевали закорючки Шульца: «С возвращением, Бобби! Надеюсь, встреча была достойной? Жду тебя в десять. Есть нгерновый разговор. Б.Г.Ш.»

– Нгерновый? – повторил Роберт. – Не рыбацкий, не уловный и даже, твою мать, не денежный? Сиамское слово в Семье… Мда, – хмыкнул он и повернулся к окну.