Кецаль и голубь. Поэзия науа, майя, кечуа

Науа, составляющие единую языковую семью, начали заселять Центральную Мексику в VII веке, однако племена, с которыми встретились европейцы, появились здесь в XII веке. Этих завоевателей, вторгшихся в области, которые уже многие столетия были очагом древнейших цивилизаций (загадочная культура Теотиуакана, культуры сапотеков, тольтеков, майя и другие), иногда сравнивают с древними римлянами, ибо, разорив местные земледельческие народы и осев на постоянное жительство на территориях вокруг соленого озера Тескоко, они усвоили и по-своему развили их достижения. Главенствующую роль среди племен науа, создавших целый ряд городов-государств, вскоре стали играть ацтеки (они же теночкн или мешики; столицей их был город Теночтитлан — Мехико), которые в союзе с тескоканцами и тлакопанцами подчинили множество родственных и иноязычных племен. Именно этим народам, а также находившимся в зависимости от них жителям городов-государств Чалько и Уэшоцинко, и принадлежит большая часть дошедших до наших дней поэтических памятников, хотя известно, что в районе озера Тескоко существовало много иных значительных культурных центров науа, богатых городов с кипучей хозяйственной и культурной жизнью.

Что же представляло собой поэтическое творчество науа? Прежде всего следует иметь в виду, что народы науа (и это с определенными отличиями относится и к иным американским народам, о которых здесь идет речь) находились на этапе перехода от каменного века к веку железа, от родового строя — к рабовладельческим деспотиям. Как и другим народам подобного уровня развития, науа были свойственны нерасчлененность отдельных видов знаний и искусства, теснейшая связь поэзии с мифологией, обрядами, трудовой деятельностью.

Поэзия науа в ряде своих жанров была непосредственной формой выражения мифологического мировоззрения и знаний о космосе и земле, частью магических обрядов, призванных воздействовать на силы природы, а также и историографией, то есть средством закрепления памяти о происхождении и важнейших событиях в жизни народа, и философией, и средством развлечения. Одним словом, сказать, что поэзия среди науа пользовалась уважением, было бы мало, она являлась предельно серьезным общественным занятием, делом государственной важности. С поэзией так или иначе соприкасались все — и в доступных школах, где преподавали ремесла, военное дело, и в аристократических заведениях, где учились будущие жрецы и вожди. Существовали специальные школы поэзии и игры на музыкальных инструментах, певцы-поэты служили в храмах и при дворах вождей. В соседнем с ацтекской столицей городе Тескоко, своего рода «науаских Афинах», во дворце вождя была специальная зала знаний и музыки, где собирались поэты и философы; в Теночтитлане, подражавшем Тескоко, был выстроен специальный дом знаний, поэзии и музыки. Поэт находился в ряду столь же уважаемых знатоков своего дела, как историки, составители анналов и генеалогий, древние юристы, создатели законодательных сводов и деловых бумаг, жрецы, хранители мифологических и культовых знаний. Однако в сравнении с ними поэт оказывался в особо ответственном положении. Дело в том, что он не мог полагаться на пиктографическое — рисунчатое — письмо, которым ацтеки писали свои цветные «книги» (многометровые свитки, получившие название кодексов). Рисунчатым письмом можно было закрепить сюжеты мифа или истории, деловые сведения, информацию о порядке отправления культов, но нельзя было передать содержание дословно, и потому поэтические «тексты» заучивались наизусть, слово в слово, а искажения, особенно если речь шла о поэзии культовой, грозили строжайшим наказанием, даже смертью. Так же строго судились и игра на обрядовых музыкальных инструментах, и исполнение соответствующих танцев. Впрочем, поэтическое слово, музыка и танец у науа (это касается искусства и других народов) были неразрывно связаны между собой. Поэзия пелась и танцевалась. Науа вообще не знали термина «стихотворение», существовало одно понятие — «куикатль», что означает: музыка со словами или просто музыка. Звучащая и коллективная природа древней поэзии определяла ее ритмометрику, строй и форму исполнения: сольно-хоровое, хоровое, антифоническое (диалогическое) в сочетании с музыкой, обрядом, пантомимой.