КГБ Андропова с усами Сталина: управление массовым сознанием

Этот подход можно было спрогнозировать, исходя из личности реформатора. Социолог Л. Бызов, зная Е. Гайдара лично, высказывает о нем весьма скептическое мнение: «Хоть он был и внуком двух писателей – А. Гайдара и П. Бажова, а еще и зятем Бориса Стругацкого по второму браку, мне всегда казалось, что ему сильно не хватает общегуманитарной культуры, с трудом его представляю слушающим музыку, читающим стихи или какие-то философские работы. Ничего лишнего, что не вписывалось в его довольно-таки ограниченную идеологию, ему не было нужно».

И еще: «Стоит еще заметить, что Егор был ярко выраженным детищем позднесоветской элиты, который вырос частично за границей, частично в Москве, но в очень привилегированных условиях, с родительской „черной Волгой” с шофером, дачей в Жуковке и очень четким делением людей на „своих” и „чужих”. „Свои” – это не обязательно номенклатура, но именно позднесоветская элита с ее цинизмом („мы-то все понимаем”) и презрением к „быдлу”. Этот антидемократизм был впитан Гайдаром, что называется, с молоком матери. По иронии судьбы он свою партию назвал „Демократическим выбором”, хотя ее бы следовало назвать „Антидемократическим выбором”. Он глубоко презирал „улицу”, в том числе и „демократическую улицу” конца 80-х. Когда в нашем ЦЭМИ заседал клуб „Перестройка”, там часто бывали Гордон, Шкаратан, Левада и даже Тимур Аркадьевич Гайдар. Но самого Егора там не было, ему все это совершенно не было интересно. А вот на директорском семинаре, который вел в институте Ю. Левада, он бывал постоянно. Помню забавный обмен мнениями между Гайдаром и Л. Гордоном о том, не проще ли откупиться от советской номенклатуры, дав ей деньги и дачи, чтобы не мешала реформам, чем делать революцию и пускать эту номенклатуру под нож гильотины. Собственно, в этом во многом и состояла его политика в 1992-93 гг. Все его усилия, совместно с Г. Бурбулисом, были направлены на то, чтобы свести на нет тот демократический подъем, который и привел к власти демократов в 1990-91 гг. Он ненавидел депутатский корпус, состоящий в его понимании из „быдла”, и с которым и обсуждать ничего не имело смысла. Мне трудно осуждать Гайдара, это его убеждения, на которые он имел бесспорное право, но выбор его в качестве мотора реформ стало огромной ошибкой Ельцина, человека как раз демократического, чья сила – в общении с людьми. „Реформы”, проводимые своими и для своих, не могли не стать причиной глубокого раскола общества, тогда как демократия образца 1990-91 гг. его как раз объединяла. Но демократически настроенным людям очень скоро дали понять, что надобность в них исчезла»

[4].