КГБ и власть

Нетрудно представить, какой шум поднялся в мировой печати. Нам же, откровенно говоря, нечёго было сказать в оправдание — случай беспрецедентный.

Нашим противникам тем самым было предоставлено широчайшее поле деятельности, и с этого плацдарма они начали новое, тщательно разработанное наступление. Не считаясь с расходами, всячески содействовали выезду «запрещенных» художников за рубеж и таким образом сразу убивали двух зайцев: во-первых, поднялась новая волна в печати: талантливым художникам не дают творить в СССР и они бегут за границу; а во-вторых, был тут и определенный расчет: облагодетельствованные художники, оказавшись на Западе, постараются оплатить расходы своих патронов, активно включившись в «холодную войну».

Расчет этот полностью оправдался. Художники, эмигрировавшие за границу, выступили с инициативой одновременно открыть выставки художников-авангардистов в Москве и в Париже. Они надеялись на то, что у нас такую выставку запретят, и это открыло бы новые возможности для идеологов «холодной войны».

Не все участники этого мероприятия понимали политическую подоплеку. Многие из них несли картины на выставку, гордясь своим участием в этом престижном вернисаже.

Спрашивается, как должны были реагировать на это власти? Разрешить выставку? Разогнать ее или закрыть на все глаза? А может быть, надо было, наоборот, открыть всем глаза и рассказать, что кроется за этой невинной, казалось бы, затеей, рассказать честно, кто ее вдохновители, каким политическим целям она служит?

И вот в газете «Московский художник» подробно и убедительно прокомментировали разработанный на Западе сценарий и обратились к художникам: пусть каждый подумает, послужит ли его участие в выставке на благо общества или поможет тем, кто хочет углубить пропасть, которая разделяет противостоящие друг другу силы.

В результате выставка не состоялась, ибо смысл политической провокации стал для всех очевиден. Вот так можно обойтись без бульдозеров…

Вскоре КГБ с большим трудом добился разрешения у первого секретаря Московского горкома партии В. В. Гришина открыть выставочные залы авангардистской живописи в доме на Малой Грузинской улице и в одном из павильонов ВДНХ. Таким образом, художники самых разных школ как бы получили право на творческий поиск, хотя политики определенного толка по-прежнему нередко использовали их в своих целях. Только для этого художники-новаторы и были нужны.

Надо сказать, что еще до пресловутой «бульдозерной выставки» у меня были достаточно широкие связи с так называемыми авангардистами. Они интересовали меня не только как талантливые представители изобразительного искусства, но и как объекты пристального внимания определенных кругов на Западе, которые видели в них оппозицию советскому строю, и опять-таки не было твердой линии в этих вопросах у ЦК КПСС, наоборот, в отношении к изобразительному искусству ЦК проявлял поразительную двойственность. в СССР проходили выставки Фернана Леже, Пабло Пикассо и наряду с этим всячески заманчива-лось творчество Кандинского, Фалька, Малевича и других. Душили всех, кто пытался сказать новое слово в искусстве. Спрашивается, при чем здесь КГБ? А при том, что все взоры были обращены к нашему ведомству, все запреты, по всеобщему убеждению, исходили от него. Постольку, поскольку КГБ должен был отвечать на запросы инстанций, мне пришлось посетить немало мастерских художников-авангардистов, я встречался и подолгу беседовал с ними, каждый раз убеждаясь, что эти люди, все силы отдающие любимому делу, полны желания служить своей Родине.

Художники-нонкорформисты вовсе не отвергали социалистический строй, они только стремились к новизне и самобытности в искусстве, я не берусь судить о достоинствах тех или иных художественных школ, у меня были свои задачи — обеспечить спокойствие и безопасность в государстве, не допустить, чтобы советских граждан использовали в своих целях «доброжелатели», на Западе.

Конечно, и среди сторонников модернизма были разные люди: искренние и не предавшие своих убеждений художники, подлинно талантливые, но были и люди иной категории. Жизнь покажет, кто чего стоит. Неизвестно, какое будущее ожидает тех, кто нашел убежище на чужбине и теперь надеется получить поддержку в России из-за своего прошлого. Пойдите на Крымский мост, к Центральному дому художника и посмотрите на гибнущие под дождем и снегом картины тех, кто еще вчера был кумиром публики.

Я вовсе не хочу сказать, что у художников-модернистов не было талантливых полотен, многие из них получили признание и у нас, и за рубежом. В искусстве все рано или поздно становится на свои места, и истинно талантливые произведения остаются жить в веках.