КГБ. Последний аргумент

«Хорошо, что она назвала это злоупотреблением, а ведь могла выразиться и жёстче, употребив слово предательство!» – подумал «АСТОР» и немедленно связался с Центром, испрашивая совета.

Ответ не заставил себя ждать, и вскоре «АСТОР» и «ХЕЛЬГА», согласно разработанному в ГУР плану, выехали в Вену и уже по традиции посетили собор святого Стефана. Там в обусловленное время они «случайно» встретили священника, который «невзначай» предложил им исповедаться.

Первой к исповеди, как и планировали в ГУР, священник призвал Леонору. Из исповедальни она вышла с просветленным лицом. Увидев мужа, она бросилась в его объятия и радостно воскликнула: «Как хорошо, Фриц, что ты у меня есть!»

Когда «АСТОР» оказался глаза-в-глаза со священником, тот успокоил его, заверив, что «ХЕЛЬГА» проблем ни Центру, ни ему не создаст. Но лишь при одном условии: исповедоваться ей необходимо регулярно и, разумеется, только у него.

С тех пор и до самого своего исчезновения КГБ и ГУР имели в своём распоряжении агентов-священников, которые при необходимости могли оказать психологическую помощь верующим агентам, стоящим на распутье. Но это уже совсем другая история…

Арест

Когда глубокой ночью у входной двери раздался звонок, Леонора не сразу поняла, в чём дело, – у Фрица свои ключи, а гостей они дома никогда не принимали.

Вторгшиеся в квартиру двое сотрудников Федерального бюро по охране конституции – две дюжины других окружили дом и перекрыли черный ход, – предъявив свои удостоверения, поинтересовались, дома ли её муж.

Застигнутая врасплох Леонора, пытаясь взять себя в руки, срывающимся от волнения голосом выдавила из себя:

«Нет, он в деловой поездке, в Вене…»

Сотрудники переглянулись и понимающе заулыбались: где же ещё может находиться шпион? Конечно, в Вене – в шпионской столице Западной Европы!

«Как часто ваш муж ездит в Вену?»

«По мере необходимости».

«Вы часто составляете ему компанию?»

«Никогда!»

«Хорошо, фрау Кранц, собирайтесь, вам придется проехать с нами».

Леонора, ещё не понимая, что обречена, нахмурив брови, строго сказала:

«Не забывайте, что мне завтра с утра нужно быть на работе…»

«Не беспокойтесь, фрау Кранц, вопрос с вашим руководством уже улажен, оно в курсе, что на работе вас не будет…»

Женщина недоуменно вскинула брови и невпопад сказала:

«А как же мой попугай? Он же умрет с голоду. Я возьму его с собой!»

Контрразведчики переглянулись. Они явно не ожидали такого оборота.

«Нет-нет, фрау Кранц, возьмите только туалетные принадлежности… Все просьбы потом… к следователю, который будет вести ваше дело. Вам доставят всё необходимое, разумеется, в пределах дозволенного, но… после обыска».

Сотрудник подчеркнуто любезно предъявил ордер на арест и обыск…

Прощальное послание

Раздался стук в дверь, и на пороге кабинета возник межведомственный курьер.

– Герр Крейцель, это для вас! – на стол перед следователем лёг листок, вырванный из школьной тетради, с двух сторон исписанный бисерными буковками.

– Что это?

– Шеф сказал, что вы разберетесь сами… Распишитесь в получении!

– Спасибо… – следователь поставил закорючку в журнале.

Из первой фразы-обращения к получателю стало ясно: писала Леонора Кранц.

«Судя по тому, что текст исполнен разными почерками, – Крейцель с профессиональной дотошностью стал изучать записку, – можно сделать вывод, что послание составлено не в один присест, а в разное время. Следовательно, и самоубийство совершено не под влиянием импульса и мимолетного душевного смятения, а после долгих размышлений… Стоп! А как у женщины оказалась шариковая ручка? Это же категорически запрещено!»

…В 1975 году по указанию министра внутренних дел заключенным запретили иметь перьевые и шариковые ручки. Тому причиной был инцидент с арестантом-наркоманом, которого подозревали в подготовке покушения на канцлера Гельмута Шмидта и потому поместили в отсек для государственных преступников.

Перед заключением в камеру у него изъяли, как того требовала инструкция, колюще-режущие предметы. Через какое-то время следователь заметил, что его подопечный на допросах ведет себя, мягко говоря, неадекватно, а попросту находится в состоянии наркотического опьянения. Как такое могло случиться, если у него отсутствуют и наркотики, и орудия для их применения?!

Подследственному сменили одежду и постельное бельё, а в камере провели тщательный обыск, даже стены простукивали – ничего! А злодей по-прежнему на допросах появлялся под кайфом…

Видеоаппаратура, которую срочно установили в камере злоумышленника, прояснила картину. Всё было предельно просто: шприцем служила шариковая ручка, вернее, её капроновый резервуар для пасты. С ручкой – понятно. Когда покусителя на жизнь канцлера заключали в камеру, ручку как предмет, не представлявший опасности, оставили. Но наркотик, откуда взялся он?!

А вот откуда.