КГБ: приказано ликвидировать

После смерти Седова на плечи Клемента легли основные заботы по организации Учредительной конференции IV Интернационала, провести которую предполагалось в июле 1938 года в Париже. В частности, он занимался рассылкой всем секциям Интернационала необходимых документов: повестки дня, предварительные резолюции и т. д., в том числе и распоряжения Троцкого. Но 13 июля, в разгар подготовки конференции, он неожиданно исчез из своего дома в Париже. Две недели спустя Троцкий получил письмо, якобы написанное Клементом, в котором тот обвинял его в сотрудничестве с Гитлером и в ряде других вымышленных преступлениях (еще несколько французских троцкистов получили копии этого письма, отправленные из Перпиньяна). Однако ни Троцкий, ни его сторонники этому письму не поверили, поскольку в нем было столько ошибок и несуразностей, что создавалось впечатление, что это — либо явная фальшивка, либо Клемент писал под диктовку под угрозой смерти. «Пусть Клемент, если он еще жив, — заявил Троцкий, — выскажется и заявит суду, полиции или любой беспристрастной комиссии обо всем, что знает. Можно заранее сказать, что ГПУ никогда не выпустит его из своих рук»[216].

26 августа в Сене было выловлено обезглавленное тело, в котором члены секретариата IV Интернационала Жан Ру и Пьер Коваль опознали Клемента по характерным шрамам на кистях рук. Долгое время обстоятельства убийства Клемента не были известны, хотя никто не сомневался, что это дело рук Москвы. Первым приоткрыл завесу тайны П. Судоплатов, который в своих мемуарах поведал следующее:

«Эйл Таубман, молодой агент с кодовым именем „Юнец“, выходец из Литвы, сумел войти в доверие к Рудольфу Клементу, возглавлявшему троцкистскую организацию в Европе и являвшемуся секретарем так называемого IV Интернационала. В течение полутора лет Таубман работал помощником Клемента. Как-то вечером Таубман предложил Клементу поужинать с его друзьями и привел на квартиру на бульваре Сен-Мишель, где уже находились турок и Коротков. Турок заколол Клемента, тело положили в чемодан, затем бросили в Сену. Тело было найдено и опознано французской полицией, но к этому времени Таубман, Коротков и турок находились уже далеко от Парижа»[217].

Личность Александра Михайловича Короткова достаточно хорошо известна. Известно и то, что в декабре 1938 года его по указанию Л. Берия уволили из разведки, и что он обжаловал это решение и добился восстановления на службе, написав наркому соответствующее письмо. Долгое время об этом письме ходили легенды, пока в 2000 году Т. Гладков не опубликовал его в своей книге «Король нелегалов». В этом письме Коротков прямо говорит:

«В декабре 1937 г. мне было предложено выехать в подполье во Францию для руководства группой, созданной для ликвидации ряда предателей оставшихся за границей.

В марте 1938 г. моя группа ликвидировала „Жулика“, в июле „Кустаря“, и я руководил непосредственным выполнением операций и выполнял самую черную, неприятную и опасную работу.

Я считал, что шел на полезное для партии дело, и поэтому ни минуты не колебался подвергнуть себя риску поплатиться за это каторгой или виселицей. А то, что это в случае провала было бы именно так, у меня есть все основания думать…»[218]

После этого всякие сомнения в том, кто непосредственно руководил убийством Клемента отпали. Что касается Таубмана, то как утверждает Судоплатов он сменил фамилию на Семенов и был послан на учебу в Институт химического машиностроения, а затем перешел на службу в органы госбезопасности. Турок же, по словам Судоплатова, стал «хозяином» явочной квартиры в Москве. Но здесь Судоплатов намеренно вводит читателя в заблуждение, ибо турок — это упоминавшийся нами ранее Пантелеймон Тахчианов, ликвидировавший в январе 1937 года невозвращенца Навашина, причем именно таким же способом — заколол ножом.

Впрочем, возникает еще один вопрос — почему ликвидацию Клемента поручили группе Короткова, а не людям Серебрянского, которые имели гораздо больший опыт. Тут можно предположить, что это связано с начавшейся с конца 1937 году в НКВД «чисткой», во время которой практически все старые кадры сотрудников ИНО были отозваны в Москву и репрессированы. Например, тот же Серебрянский был арестован прямо в московском аэропорту 10 ноября 1938 года. А потом группа Короткова до убийства Клемента сумела в марте 1938 без шума и не оставив никаких следов ликвидировать, как он пишет, некоего «Жулика». А под этой кличкой в оперативных делах НКВД проходил наш старый знакомый Георгий Агабеков.

Как уже говорилось раньше, Агабеков счастливо избежал покушения в январе 1932 года в Румынии и вернулся в Бельгию, под крыло британских спецслужб. Однако англичане были скупы, и в начале 1933 года Агабеков предложил другому чекисту-невозвращенцу Евгению Думбадзе вместе дурачить румынскую сигуранцу, поставляя ей сведения о деятельности СССР против Румынии, якобы получаемые от собственной агентуры Агабекова в России. В качестве этой «агентуры» предполагалось использовать русских эмигрантов в Брюсселе и Берлине.