КГБ: приказано ликвидировать

Братья заблудившиеся и заведенные в тупик, измученные братья… Стон ваш дошел до меня… И увидел слезы ваши, ваше горе, нужду и страдания… И мое сердце русское, душа православная заставляет забыть все обиды, причиненные вами вашей родине многострадальной… Ведь нас всех так мало осталось. Сколько погибло на Германской войне, а еще больше — в междоусобной. Где же Вы, люди православные, где Вы, сыны верные Матушки России? Откликнитесь, остановитесь. Забудем старые обиды, деления на партии, раздоры и ссоры. Будем помнить, что у нас русская кровь течет, что сердце русское в нас бьется. Протянем братски руку друг другу и пойдем спасать Матушку Святую Русь. Избранник народа, я, Вами русскими людьми выдвинутый, раскрываю свои объятия, со слезами и радостью встречаю своих детей, забывая, кем Вы были раньше, и помню лишь одно, что теперь Вы верные сыны своей родины, и готовы страдать за нее.

Итак, братья, одной дружной семьей, в которой не будет ни красноармейца, ни комиссара, ни белогвардейца, а будут только русские люди, горящие любовью к родине, пойдемте с Божьей помощью спасать Россию, чтобы скорее вернуться к честному и спокойному труду, во славу величия нашего государства.

Атаман Дутов

Начальнику Верненского регистротделения

регистрода Реввоенсовета Туркфронта

товарищу Пятницкому

агента того же отделения

Касымхана Чанышева

Доклад

В сентябре прошлого 1920 года мне Вашим помощником товарищем Щербетиньским было предложено поступить агентом в Джаркентский пункт вверенного Вам отделения, на что я счел себя обязанным согласиться, т. к. считал себя могущим принести пользу в названной должности.

Первой задачей, данной мне заведующим Джаркентским регистрпунктом товарищем Давыдовым, было: познакомиться с атаманом белых, находящихся в пределах Илийского округа Китайской Республики, Дутовым, постараться заслужить его доверие и узнать в точных числах количество белых, находящихся там.

В то время я занимал пост начальника уездной милиции, поэтому для исполнения указанной задачи мне потребовался отпуск, каковой и был дан сроком на 15 дней. Получив отпуск, я поехал в пределы Китайской Республики в город Кульджу, где у меня имеются родственники, у которых я и остановился. На другой же день по приезду в Кульджу я встретил на улице бывшего джаркентского городского голову Мидовского, скрывшегося в китайские пределы от ответственности, будучи приговорен Революционным Трибуналом к заключению в концентрационный лагерь на 20 лет. В разговоре Миловский всячески нападал на Советскую Власть, в чем я его усиленно поддерживал, стремясь завоевать его доверие и воспользоваться им для выполнения задачи. Ему я, между прочим, сообщил, что у меня имеется 200 человек вооруженных милиционеров, с которыми я свободно могу произвести восстание в Джаркентском уезде. Обрадованный Миловский предложил мне познакомиться с атаманом Дуговым, с которым и сговориться о дальнейших действиях, предварительно же посоветовал переговорить с проживавшим в Кульдже попом Ионой.

Вечером того же дня Миловский привел этого попа Иону на квартиру моих родственников, где я остановился.

После долгого разговора с попом Ионой, мне последний заявил: «Я человека узнаю по глазам. Вы наш человек и Вам необходимо познакомиться с атаманом Дуговым. Он человек хороший, если Вы будете работать ему, то он Вас никогда не забудет. Я завтра поеду в Суйдун, а Вы завтра же вечером тоже приезжайте туда, заходите в казарму и спросите отца Иону. Часовой Вас пропустит, и мы переговорим».

В Суйдун я выехал лишь через день, с целью встретиться с попом Ионой не в казарме, а непосредственно в квартире Дутова.

Приехав в Суйдун, в полдень я случайно на базаре встретился с полковником Аблайхановым, которого знал еще с детства. В разговоре с ним во время обеда в харчевне он мне сообщил, что состоит переводчиком у Дутова. После чего я уверил его, что хочу им помогать и имею для этой цели 200 вооруженных милиционеров и просил его доложить Дутову о моем приезде и желании переговорить с последним. Обрадованный Аблайханов пошел к Дутову и через 15 минут, вернувшись, пригласил меня идти к Дутову.

Дутов принял меня одного, выслав всех из комнаты. После долгого разговора, во время которого он меня убеждал помогать ему, он заявил, что в случае моей измены он найдет меня на дне моря, и обещал после получения от меня первых же сведений прислать в Джаркент одного помощника, с которым я должен буду подготовлять восстание.

Находя, что данная мне задача выполнена, я вернулся в Джаркент и сделал соответствующий доклад заведующему регистрпунктом товарищу Давыдову.

Спустя некоторое время с товарищем Давыдовым было составлено письмо к Дутову, в коем излагались ложные сведения.

Ответом на это письмо Дутовым был прислан человек по фамилии Нехорошко, зачисленный писцом в Угормилицию, что явилось доказательством доверия Дутова мне.