КГБ против СССР. 17 мгновений измены

После ввода войск в местном КГБ состоялось совещание по типу «разбор полетов», на котором присутствовал зампред в. П. Пирожков. Возмущенные сотрудники спрашивали: почему не была дана санкция на арест провокаторов, руководителей фронта, ведь «без шума и пыли» можно было лишить бандитов их верхушки? В принципе, это и есть дело спецслужбы, и главное, все законно, как и полагается в правовом государстве? Данные на Панахова и Эльчибея указывали, что они работали на иранскую и турецкую разведки. Но лишь после узнали, что Эльчибей еще и агент 5-го управления. Замначальника местного 5-го управления Е.П. Карабаинов (потом было присвоено звание ген.-м-ра, с должности начальника управления был взят в Москву начальником пресс-центра) на встрече с начальником ОО по Каспийской флотилии Г.А. Угрюмовым, который представил данные о вербовке и обучении Панахова иранской разведкой, в ответ заявил: «Зря вы волнуетесь, я побеседовал с ним в изоляторе, он нормальный, рабочий парень. Ничего страшного, успокойтесь!»

[521]. Что скажут нового, когда эти нормальные рабочие парни, которые понаехали в Москву, будут снова резать русских, что скажут генералы ФСБ? Наверное, они не изобретут ничего нового. А этот самый генерал был депутатом Госдумы от самой интернациональной из всех наших фракций.

Так — при помощи КГБ — был «проигран» Азербайджан.

Вильнюс: еще немного… И было б поздно!

Проходит год…

Когда в печати были обнародованы признания одного из лидеров «Саюдиса», бывшего народного депутата СССР и главного организатора «обороны Литвы от советской агрессии», члена Сейма Литвы А. Буткявичюса, то они произвели эффект разорвавшейся бомбы. На вопрос журналиста, случайны ли были те январские жертвы, или они планировались литовскими националистами, этот господин кратко ответил: «Да!», т. е. планировались. Интервьюер не поверил своим ушам: «То есть вы сознательно шли на эти жертвы?» И Буткявичюс снова цинично ответил: «Да». «И вы не чувствуете угрызения совести, ну… зато, что вы людей, в общем-то, подставили?» — продолжал расспрашивать журналист. «Я просто играл, ясно сознавая, что произойдет. Но я хочу сказать, что по сравнению с тем, что произошло в других местах Союза, это были очень маленькие жертвы. Я не могу оправдать себя перед родными погибших. Но перед историей — да. Я могу сказать другое: эти жертвы нанесли удар по двум главным столпам советской власти — по армии и КГБ, произошла их компрометация. Я прямо скажу: да, я планировал это. Я работал долгое время с институтом Эпштейна, с профессором Шарпом, который занимался, что называется, гражданской обороной. Или психологической войной… Я знал, что они делают, знал, какая у них игра. Были мои разговоры тогда с тогдашним начальником Генштаба Вооруженных Сил СССР Моисеевым. Я знал, что выход Литвы из состава Союза в их планах. Для меня не было какого-то недопонимания, что тут происходит. Они играли очень ясно, я имею в виду группировку вокруг Ельцина». Действительно, они играли одну игру: те, что сидели в Москве, и те, что повылазили в Литве.

11 марта 1990 г. литовский парламент неправомерно, с точки зрения международного права, приняв так называемый «Акт независимости», объявил о выходе из СССР. За кулисами с ними уже вели активную работу. Их хвалили «за смелость», но при том кивали на Москву, мол, Литва же входит в состав СССР. Чтобы выйти из этого заколдованного круга, верхам Саюдиса «ненавязчиво» подбрасывали мысль превратить Литву в повстанческую страну, борющуюся с Союзом. Отсюда пошел срыв переговоров с центральным правительством. Отсюда и провокации против военнослужащих Советской Армии — «пятерки младолитовцев», вооруженные заточками, битами и огнестрельным оружием, в полном смысле развязали охоту на солдат, курсантов, офицеров дислоцированных в Литве частей и их семьи. Нелегально создавались вооруженные формирования, которые закладывали склады и бункеры с оружием, боеприпасами, взрывчаткой и продовольствием.

В начале января 1991 г. Верховный Совет Литвы уже официально обсуждал вопросы об «агрессии» СССР против Литвы, о войне с Союзом. Обсуждали, принимали решения, и тут же лидеры Саюдиса выступали с подстрекательскими речами. Ну а если есть агрессия, состояние войны, то, по логике вещей, неминуемо должны были появиться и жертвы. Не теряя времени, ландсбергисты принялись создавать параллельные властные структуры. Вскоре уже существовали две прокуратуры, два ведомства безопасности: КГБ ЛССР и Департамент Государственной Безопасности (ДГБ), на две части раскололи МВД.