КГБ против СССР. 17 мгновений измены

Понятно, что раз книга про КГБ, то и речь в ней должна идти о нем. Но почему он вообще фигурирует в отдельной публикации? Потому, что эта спецслужба явилась самым мощным политическим инструментом в СССР. Потому, что в ходе перестройки были использованы методы стратегической разведывательной операции. Потому, что от ее первого момента и до последнего в ней всегда участвовал хотя бы один комитетчик.

Историки свои книги о «перестройке» пишут относительно просто: ищут что-то о центральной и чуть ли не исключительной роли связки Горбачев — Ельцин как главных исполнителей разгрома Союза ССР. Такие авторы не очень-то дальновидны. Ибо практика исполнения ликвидации нашей прошлой страны была столь эффективной, столь грамотной, отличалась такой высокой скоротечностью, что ее разработка была под силу только лучшим умам всего мира. Но как можно требовать решения сложнейших задач, рассчитываемых на компьютерах, от этих двух далеко не блещущих интеллектом партократов? Один из них, напомню, закончил юридический факультет МГУ, потом в провинции получил диплом экономиста-сельхозника (именно получил, будучи секретарем горкома); второй — строитель. То есть налицо полное несоответствие.

По своей профессии мы знаем о том, где обитают лучшие умы: RAND Corporation 1700, Main Street, Santa Monica, CA 90406, USA, и у нас есть некоторые доказательства нашей версии. Однако и в СССР были свои специалисты по делам невозможным, и часть этих кадров сосредотачивались в кабинетах по адресу: город Москва, площадь им. Дзержинского, дом 2, КГБ СССР.

Важным моментом является то, что далеко не весь Комитет участвовал в этом деле. Хотя и предполагалось, что антагонизмы у наших спецслужб могут быть только внешние: одно время — с гестапо, а затем — с ЦРУ, но смею вас заверить, что и внутри самого КГБ СССР существовали непримиримые противоречия. На одном полюсе были либо герои, либо те, кто готов был пожертвовать собой за нашу Советскую Родину, а на другом полюсе были предатели. Только до конца понимая сущность и роль некоторых комитетчиков, можно разгадать смысл слов одного из героев книги «КГБ» мистера Дж. Баррона: «Ты должен научиться остерегаться чекистов. Они занимают самые высокие посты, но это самые низкие люди в нашем обществе. Всю свою жизнь они предают и продают людей. Они продают нас в МИДе, они продают членов партии, они продают один другого. Потом эти сукины дети убегают в Америку и продают весь советский народ»[5]. Ясно? Надеюсь, «да», как и то, почему такие книги скрывали от нас в спецхране.

Отметим, что мощь организации в силу специфики ее деятельности давала столь же сильные внутренние противоречия. Причем та половина, что и есть собственно КГБ СССР, находилась в довольно проигрышном состоянии: в своей деятельности она строго следовала писаным и неписаным правилам поведения и от этого была предсказуемой в своих шагах. А вторая — строго наоборот: вступала в несанкционированные контакты как с внутренним, так и с внешним врагом, предавала и страну, и своих коллег. И не КГБ СССР, а именно потайной КГБ и становился претендующим на лидерство, атакующим крылом и добивающимся «виктории».

Глава 1

Безопасность по-советски: всеохватывающее господство?

Спецслужбы — самые структурированные из существующих структур.

Евгений Семинихин[6].

Разведка всеядна, ей все впору, из всего она извлекает свой барыш.

Рэй Клаин[7] (38. С. 110).

За послевоенное время оперативные возможности спецструктур двух мировых сверхдержав — СССР и США — настолько возросли, что они могли самостоятельно исполнять практически любые политические задачи, включая и те, что раньше традиционно относились только к общегосударственным или даже цивилизационным. Явление качественного скачка такого уровня будет уместным сравнить с военной революцией в конце XIX века. Тогда, в отличие от прошлого периода, появились массовые миллионные армии; изменилось их техническое вооружение — заряжение оружия стало производиться с казенной части; флот стал паровым; значительно — до континентальных масштабов — увеличился театр военных действий. Век спустя примерно то же произошло и с разведками. Они заняли неподобающее им ранее, ведущее место среди других инструментов единого внутри- и внешнеполитического механизма. Они значительно простерли свое влияние внутри стран и вне их. Они резко возросли численно. Так, например, считается, что в 1917 г. вся разведка США состояла из двух человек[8].