КГБ – ЦРУ: Кто сильнее?

«Почему бы, — решил генерал, — не использовать эти нюансы, обвинив Доменико Дзаппу, капитана супертанкера „Genova“, в повреждении стратегического кабеля при спуске якоря?!»

Решено — сделано. 11 октября генерал Карпов с группой офицеров, один из которых владел итальянским языком, прибыл в Новороссийск.

«Нет ничего лучше плохой погоды!» — воскликнул генерал, ознакомившись с метеосводкой на ближайшую неделю. Шторм должен был бушевать как минимум ещё 5–7 дней. Этого времени, считал Карпов, было достаточно, чтобы убедить итальянца в том, что якорем именно его судна поврежден кабель, и впоследствии предложить ему поделиться секретами, содержащимися в «Пакете».

* * *

Дзаппа был вызван в администрацию порта радиограммой. В беседе с капитаном, продолжавшейся более двух часов, Карпов сделал для себя вывод, что «поставил не на ту лошадь»: все его аргументы о повреждении кабеля якорем супертанкера итальянец категорически отвергал, настаивая на проведении экспертизы независимой комиссией, в которую должны были бы войти члены Гаагского суда, ллойдовской страховой компании, и… (!) военные эксперты Североатлантического блока.

«Ничего себе, „независимая комиссия“! — подумал Карпов. — Согласись я с условиями этого упертого итальяшки, нам, вместо того чтобы завладеть натовскими секретами, пришлось бы раскрыть свои. Нет, дружок, по-твоему не будет, так как у меня есть запасной вариант — твой первый помощник.»

Расставшись с капитаном, генерал поинтересовался у начальника новороссийского отдела КГБ, где находится экипаж «Genova», в частности, первый помощник капитана сомалиец Мохамед Али Самантар.

«Обижаете, товарищ генерал-майор. Моя „наружка“ уже сутки не спускает глаз с членов команды… Установлено, что все флибустьеры с танкера разбрелись по городу в поисках питейных заведений и проституток, а африканец снял номер в гостинице „Советская“ и второй день пьет горькую в гостиничном ресторане…

— Это — то, что нужно! — воскликнул Карпов. — Я, предчувствуя, что с Дзаппой мне не договориться, запасся еще одним вариантом, — решил использовать его помощника. Для этого привез с собой особо ценного агента из числа студентов Университета Дружбы народов. Бенжамин — тоже африканец. Выступать будет в роли бизнесмена, прибывшего в Новороссийск, чтобы зафрахтовать судно… Надо немедленно подвести его к Самантару. Думаю, черные меж собою договорятся без труда, тем более, что у меня есть одна задумка, как способствовать их сближению… Так, за работу!»

Сезам открылся!

В ресторане гостиницы «Советская» сидят двое чернокожих. Выпивают. Поначалу говорят неназойливо для окружающих. Затем один из них заводится и начинает крыть весь Советский Союз, а заодно Гаагское соглашение, предусматривающее жесткие санкции за повреждение средств связи, имеющих стратегическое значение. Второй, с бородкой, не разубеждает своего собеседника, а наоборот, подливая водки в рюмку, вторит собеседнику, что противостоять русским традиционными методами невозможно.

В это время в зал ресторана гостиницы «Советская» входит наряд милиции. Младший лейтенант и два сержанта. Зашли сигарет купить. Проходя между столами, слышат не совсем русскую, но очень пьяную речь. Говорят два чернокожих. Да еще и вызывающе себя ведут. Ну как тут не сделать замечание двум инородцам, если ты в милицейской форме, да еще и при исполнении?

«Один из чернокожих, тот, который без бороды, поднялся и неожиданно ударил меня в подбородок, — напишет в рапорте один из сержантов. — Вдруг тот, что с бородой, по-русски скомандовал: „Мохаммед, срывай с них погоны! Это — коммунисты, они узурпировали власть в 1917 году! Бей их!“

Началась потасовка. С младшего лейтенанта содрали погоны и ударили чем-то тяжелым. Он отключился. Мы по рации вызвали группу поддержки и забрали этих дебоширов»…

Схватка в ресторане была проведена в соответствии с планом Карпова. А в роли милиционеров выступали сотрудники новороссийской «наружки».

* * *

Когда Самантар проснулся в изоляторе временного содержания, Бенжамин сообщил товарищу по несчастью, как тот в пылу драки пепельницей убил старшего наряда — офицера советской милиции. Сомалиец был потрясен.

— Бен, что делать? — после долгой паузы произнес Самантар.

— Я-то знаю, что делать, — ответил Бенжамин. — Я уже послал телеграмму своему адвокату. Завтра-послезавтра он будет здесь. Меня выпустят под залог в 100 тысяч долларов…

— Мамма миа! — вскрикнул Самантар, обеими руками схватившись за голову. — Мне таких денег и за пять лет беспрерывной работы не собрать…

— Мох, у меня есть идея… Продай мне танкер. С грузом и командой… И все твои проблемы будут решены! Мой адвокат переведет в Россию больше, чем 100 тысяч… О цене мы договоримся…

— Танкер, да еще и с командой? А куда нам с Дзаппой деваться? Куда, наконец, по-твоему, может деться танкер для судовладельца и страховой компании?!

— В морях полно пиратов, — невозмутимо ответил Бенжамин. — Вас могли захватить в плен…