КГБ в Англии

3 марта Кернкросс пришел без материалов и сообщил, что в декабре 1951 года его вновь допрашивала контрразведка. На сей раз это был молодой сотрудник МИ-5, который вел беседу спокойно и вежливо, в отличие от настойчивой и агрессивной манеры Мартина. Вопросы касались только происхождения письма. Кернкросс сказал, что по ряду признаков: аббревиатура «Мг.» перед именем адресата, перечеркнутая ножка цифры 7 и обращение «С братским приветом…» — письмо написано иностранцем и членом Компартии. Таких знакомых у него нет.

Кернкросс сказал, что две недели тому назад его перевели снова в Министерство финансов на работу, связанную с финансированием правительственных программ. Сам он объяснил это сокращением штатов, о чем сообщалось в газетах, и тем, что его, как взятого «взаймы» у Министерства финансов, вернули на прежнее место. Кроме того, у него были натянутые отношения с начальством.

Слежки за собой Кернкросс не замечал.

Следующая встреча была назначена через месяц, но 6 апреля резидентура зафиксировала поставленный Кернкроссом сигнал опасности. Несмотря на мнение резидентуры о желательности проведения встречи, Центр запретил это делать.

Контакт с Кернкроссом оборвался. Разведка находилась в неведении относительно его дальнейшей судьбы. Проверка по справочникам в ноябре 1953 года выявила, что он проживает по старому адресу, но в списке государственных служащих не числится. И еще: в литературном приложении газеты «Таймс» от 11 января 19.57 года была опубликована рецензия на книгу Кернкросса.

Некоторый свет на происходящее пролило сообщение Филби от 4 августа 1959 года, когда контакт с ним был вновь установлен. Со слов Бланта он писал:

«При обыске квартиры Гая среди прочих вещей контрразведка обнаружила написанный от руки меморандум, содержащий разведывательную информацию. По почерку следствие идентифицировало Кернкросса. На него пало серьезное подозрение, однако он сумел доказать, что это был всего лишь меморандум одного правительственного служащего другому и никакого отношения к какому-либо иностранному государству не имел. Я сомневаюсь, чтобы это объяснение вполне удовлетворило представителей власти, однако дальше увольнения его из Казначейства дело не пошло».

Глава 14

Атомные секреты из Англии

С 1938 года подразделением советской разведки, занимавшимся сбором научно-технической информации, было 10-е отделение 5-го отдела НКВД. В мае 1940 года его возглавил Леонид Романович Квасников. Он только что вернулся из многомесячной командировки в Польшу, где в качестве сотрудника разведки работал в комиссии по переселенцам в восточную, занятую Красной Армией, часть страны.

Прямые контакты с немецкими властями, включая офицеров гестапо, по ту сторону новой границы овеяли его холодком предчувствия грядущей войны. Один из гестаповцев, не скрывавший агрессивных намерений нацистского руководства в отношении России и упивавшийся «новым порядком» и военными успехами Германии на Западном фронте, охотно организовал Квасникову ознакомительную поездку в Берлин. В столице Третьего рейха Леонид Романович еще больше утвердился в своем мнении, что Гитлер не ограничится завоеванием жизненного пространства на Западе и рано или поздно повернет свои танковые армии на Восток.

Вернувшись в Москву и получив от начальства жестокий нагоняй за самовольную поездку в Берлин, Квасников принял под свое руководство сильно пострадавший за годы «чисток» отдел научно-технической разведки. В это время в области ядерной физики совершалось одно открытие за другим.

Весной 1939 года физики-атомщики француз Жюлио Кюри и венгр Сциллард открыли явление эмиссии свободных нейтронов в результате распада ядер урана-235 и предсказали возможность возникновения цепной реакции, при которой выделяется колоссальная энергия. Осенью 1940 года советские физики Флеров и Петржак открыли явление самопроизвольного распада урана-235, а ленинградские ученые Зельдович и Харитон определили величину высвобождающейся при этом огромной энергии.