КГБ в Англии

Искренность показаний Гуманского не вызывает сомнений — ему не было смысла лгать, он был настроен лояльно и давал показания свободно. Его лояльность по отношению к советской власти ничуть не убавилась, даже когда он был арестован и знал, что его ждет смертная казнь. Именно в тюрьме перед смертью он пишет подробные рекомендации по организации деятельности советской разведки в Германии и близлежащих странах. Пачки написанных от руки чернилами листов хранятся до сих пор. Гуманский вполне в духе того времени был приговорен к смертной казни за свои бывшие прегрешения и расстрелян в 1939 году.

Если оставить в стороне смутные и противоречивые высказывания других фальсификаторов — Жемчужникова, Бельградта и, в первую очередь, Дружеловского — человека весьма лживого, то все указывает на Покровского как на автора «письма Зиновьева». Основу этой версии, а в этом деле может быть только версия, составляют два агентурных сообщения, поступившие в ИНО ОГПУ в ноябре 1924 года, и показания Гуманского.

О личности самого Покровского известно немного — он трижды фигурирует в делах ИНО ОГПУ как агент Орлова сначала в Риге, а затем в Бразилии. В письме (без даты) издателю журнала «Антикоминтерн» Петру Владимировичу Глазенапу Орлов писал:

«Сообщаю вам на всякий случай адрес Ивана Дмитриевича Покровского в Бразилии. Очень активный человек. Если вы его помните и спишетесь с ним, он может многое сделать, особенно сейчас, после переворота».

Указание на антикоминтерновскую специализацию Покровского здесь очевидно.

Несколько позже, в 1940–1941 годах, дополнительные сведения о происхождении письма Зиновьева поступили от Александра Нелидова. Александр Сергеевич Нелидов был весьма любопытной фигурой: международным авантюристом по складу характера, талантливым разведчиком по способностям и по приработку — фальсификатором всевозможного рода документов из разряда «высокой политики». Гуманский так характеризовал его способности: «Пожалуй, это один из наиболее ценных и остроумных фальшивщиков в мире. Отлично образован. Сведущий в политике и дипломатии, обладающий стилем и приличными техническими знаниями, он изощрялся на «Международных липах». Из его конторы вышли конвенции между СССР и Германией, переписка германского посольства в Москве с Берлином, черновики всевозможных дипломатических нот, вообще высокая политика. Кроме того, ряд очень высокохудожественных «военных произведений», чертежи пулеметов, танков, самолетов, описание маневров в Польше, Франции и СССР…»