КГБ в русской эмиграции

Комитет Государственной Безопасности давно подбирался к митрополиту Филарету. В начале 80-х годов Федеральное Бюро Расследований предупредило его о том, что Советы собираются застрелить его во время пасхального крестного хода. Митрополит всё же вышел на крестный ход, но молодые иподьяконы прикрывали его своими телами, и многие русские эмигранты недоумевали потом, почему владыку Филарета не было видно.

В 1984 году в киоте мироточивой иконы Монреальской Иверской иконы Божией Матери, ныне утраченной, было найдено подслушивающее устройство, замаскированное под несколько электрических батареек. Эксперты из американских спецслужб, вызванные епископом Григорием (Граббе) засвидетельствовали это.

Но почему этот факт не стал достоянием гласности? Кому было выгодно его замалчивать, кроме Службы Внешней Разведки РФ? Ведь она прослушивала все разговоры, ведшиеся в зале заседаний Синода! А подложить эти батарейки в драгоценный киот могла только агентура КГБ, вхожая в этот зал.

И вот наступил трагический день 19 ноября 1985 года. Митрополит Филарет и все епископы тогда отравились за трапезой. Кроме одного, Иллариона, который обедал отдельно. Однако вызванный врач почему-то констатировал грипп, а не отравления.

Заболевшим им был признан и протодьякон Никита Чакиров, келейник митрополита Филарета. По санитарным соображениям ему было строго-настрого запрещено подниматься в митрополичьи покои. Таким образом, Владыка Филарет там был оставлен на всю ночь один. На всем этаже здания Синода также не было ни души. Подобного не случалось никогда за всю историю Зарубежной Церкви.

Надо ли говорить о том, что следующим утром Владыка Филарет был найден мёртвым? Он лежал на полу, и кругом были следы рвоты. Они могли говорить об отравлении и дать неоценимый материал в деле установления причин смерти.

На крик о. Никиты Чакирова, обнаружившего труп, прибежал епископ Илларион, - и тогда, и сейчас откровенно работающий на Москву. Он первым делом отослал келейника. Как рассказывали мне многие эмигранты, после этого он тщательно вымыл пол, переложил тело митрополита на кровать и только тогда вызвал врача. Естественно, тот констатировал смерть от остановки сердца.

Через пятнадцать лет гробница митрополита Филарета была вскрыта, и все увидели, что его мощи нетленны. Многие верующие требовали канонизации, но власть в Зарубежной Церкви уже была захвачена ставленниками Москвы. Митрополит Лавр приказал мощи закопать и даже прибавил кощунственную фразу о том, что «пусть он гниёт, как все». Даже распространять фотографии нетленных мощей митрополита Филарета было им запрещено.

А. Г. Шатилова, дочь епископа Григория (Граббе) и его многолетняя помощница по секретарской работе в Синоде, рассказывала мне, что незадолго до своей кончины Владыка Филарет узнал о том, что приближённые епископы его обманывают. Пользуясь его незнанием английского языка, они подсовывали на подпись не те документы. Владыка собирался обличить и даже сместить некоторых епископов. Но, как водится, смерть смыла все следы.

Российская Православная Автономная Церковь прославила митрополита Филарета в лике святых. Его стихийное почитание имеет место и среди прихожан пока ещё существующей Зарубежной Церкви.

Спрашивается: зачем Зарубежная Церковь объединяется со своими же убийцами?

(Опубликовано: портал Credo.ru, 2007 год)

Лги, шуми, кричи, повторяй ложь - что-нибудь останется

Открытое письмо о. Виктора Потапова подполковнику КГБ К.Г. Преображенскому

Константин Георгиевич!

Мне довелось ознакомиться с некоторыми Вашими сочинениями, но до сих пор я не придавал им особого значения. Однако в последней статье «Отравления в Зарубежной Церкви» Вы перешли все допустимые этические границы. Скажу проще: Вы увлеклись сатанинской клеветой на Церковь Христову.

Вот первое, что возмущает:

«В 1975 году в Голландии умер епископ МП Дионисий Роттердамский. Незадолго до своей кончины он собрал голландских журналистов и сообщил им, что покидает МП и переходит в Зарубежную Церковь. Поводом послужили публичные заявления советского патриарха Пимена о том, что в СССР людей не преследуют за веру.