— Да, — кивнул Денис и отвечая на ее невысказанный вопрос, продолжил: — Обещал, что прежде чем убить кого-нибудь из его людей, поставлю в известность. А слово надо держать, — улыбнулся старший помощник, — да и должен я ему.
— Ну, что ж, пошли… — и Эльвира двинулась к дверям, пробивая Денису проход в людском скоплении. Вместе с ними пошла Кира — скорее всего, как секундант Руслана, сам Руслан — видимо, чтобы быть в куре сепаратных переговоров, ведущихся у него за спиной и Юлька — непонятно в каком качестве. Никаких пробок и заторов на пути не было — народ порскал в стороны, как почерневшие весенние льдины, изъеденные солнцем от ледокольного буксира, и можно было двигаться без помех, словно правительственному кортежу по перекрытому Кутузовскому.
По сторонам старший помощник не глазел, смотрел вперед, но в какой-то момент, почувствовав чей-то пристальный взгляд, поднял глаза и узрел трех рыжих ведьм: Элгу, Ингу и Вангу. Девушки выглядели растерянными, испуганными и взбледнувшими с лица. От былой бойкости и огня в глазах не осталось и следа.
"Или втемную использовали, — предположил внутренний голос, — или вообще ни при чем…"
"По-любому, смертельного поединка они не ожидали… — согласился Денис. — Скорее всего, рассчитывали Юльку приопустить слегка и только…"
"Переживают…" — отметил голос.
"Что съели Кука!" — ухмыльнулся старший помощник.
— Грамон, доброй ночи! Это Денис. Прошу прощения за беспокойство.
— А почему с телефона Эльвиры? — подозрительно осведомился маг.
— Не суть. У меня тут поединок намечается с одним из ваших, Русланом зовут. Так я ставлю в известность, как договаривались.
— Постарайся не калечить.
— Боюсь, что не получится.
— Почему? — напрягся Грамон.
— Он меня вызвал на поединок крови.
— Я тебя услышал, — после солидной паузы отозвался Грамон и дал отбой.
— Можно начинать, — старший помощник вернул телефон Эльвире и в первый раз с начала Карибского кризиса посмотрел на Юльку. Рыжая выглядела подстать своим трем рыжим "сестрам" — стояла растерянная, напуганная и бледная.
Замок верховной ведьмы был всем замкам замок! Куда там до него шестиэтажным дворцам милицейских… пардон — полицейских генералов и прочим вульгарным строениям разнообразных нуворишей, хаотически набитым предметами антиквариата и современными безвкусными поделками из золота, платины и драгоценных камней. Ну-у… разве что золотые унитазы могут быть включены в списки культурного наследия, охраняемого ЮНЕСКО.
Во дворце Эльвиры многочисленные галереи, залы и комнаты тоже были обставлены самой разнообразной мебелью, украшены многочисленными картинами, гобеленами, скульптурами и гравюрами, на резных столиках красовались многочисленные шкатулки, минералы, вазы и прочие ювелирные поделки. Внешне все было похоже, но имелось одно, но коренное, отличие собранных здесь богатств от аналогичного набора нуворишей — тут они создавали впечатление высокохудожественного ансамбля, а там — ломбарда.
Во всем этом успел убедиться Денис пока шествовал через многочисленные помещения дворца к Арене. Его нисколько не удивило, что нашлась в замке и она. Пятидесятиметровый бассейн на четыре дорожки в подвале был, так почему не быть там еще и амфитеатру с круглым манежем, наподобие циркового. Сходство с цирком усиливали гомонящие зрители, успевшие рассесться вокруг арены, полуметровый барьер, окружавший ее и сам манеж, покрытый песком.
"Чтобы кровь впитывалась…" — предположил внутренний голос.
"И другие телесные соки…" — небрежным тоном, свойственным гусарским поручикам перед дуэлью, после которой они намеревались побыстрее вернуться к шампанскому, цыганам и медведям, довел до логического конца гипотезу голоса старший помощник.
Несмотря на эту браваду, на самом деле он испытывал определенную тревогу, вызванную тем обстоятельством, что не чувствовал предстартового мандража — обычно это плохо заканчивалось. Если бы мандраж можно было вызвать принудительно, Денис не преминул бы это проделать, но, это, как автограф — чего нет, того нет…
— Расх
— Секунду, — попросил старший помощник, после чего снял сумку и пиджак и, не глядя девушке в лицо, протянул Юльке. Денис умом понимал, что по большому счету, рыжая ни в чем не виновата, но злость на нее за то, КАК она общалась с этим пидором если и утихла, то совсем немного — уж больно охотно она согласилась с ним "потанцевать".