Х – 11 (СИ)

— Говори! — недовольно буркнул в трубку полковник. Ни здороваться, ни разводить какие иные политесы он не собирался — много чести будет! Пусть скажет спасибо, что не чифир на зоне гоняет, а сладко спит и вкусно ест. Казак, в принципе, ничего другого и не ожидал, поэтому сразу перешел к делу — полковник и директор прекрасно обходились безо всяких чайных церемоний и прочего взаимного расшаркивания:

— Тут такое дело… — вздохнул господин Челбанутев, — четверо моих парней погибли в дэтэпэ. В бетонный забор врезались на скорости. Лепила, который вскрытие делал, сказал, что все травмы типичные, ничего необычного нет, но я не верю. Надо тщательно проверить все обстоятельства…

— А чего там проверять? — пренебрежительно хмыкнул полковник. — Пьяные были, или под веществами — вот и врезались! Хорошо, гражданских не покалечили, шумахеры! Или покалечили?

— Никто не пострадал, кроме них, — сдерживая нарастающий гнев, но держась в рамках, спокойным тоном ответил директор ЧОПа. — Водила пьяным не был — он профессионал, в ралли участвовал. Так что не верю я, что он без посторонней помощи в бетон на скорости врезался. Проверь… — Семен Семенович сделал паузу, во время которой Афанасий Антипович явственно услышал, как скрипнули от злости зубы собеседника. — Пожалуйста.

— Котя! — раздался в этот момент голос Мариночки. — Ты куда пропал? Иди ко мне! — полковнику Васильеву сразу стало не до проблем директора ЧОПа.

— Посмотрю, что можно сделать, — процедил он через губу и дал отбой.

"Смотри сука… земля круглая… — Казак в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки. — Сочтемся!.."

*****

День, последовавший за ночью, когда Денис воткнул в бетон бандитский гелендваген, никаких событий, заслуживающих внимания, не принес. Тренировки прошли штатно, но, как сложилось за последнее время — безрезультатно — существенного увеличения… да и вообще какого-либо прироста в величине скачков на произошло, а сканирование надтелесных оболочек показало отсутствие динамики, как положительной, так и отрицательной. Короче говоря:

Каким ты был, таким остался,

Орел степной, казак лихой!

Зачем, зачем ты снова повстречался,

Зачем нарушил мой покой?

Или же, другими словами — рутина и застой. Почти в рифму!

Однако, вся эта скука, обыденность и тривиальность происходили днем, а на город, между тем, медленно, но неотвратимо надвигался вечер, а за ним и ночь. А ночью все не так, как днем. Ночью, конечно же, все кошки серы, а нет-нет да и нарвешься на цветную… правда редко. Короче говоря, ночью может быть то, чего днем быть не может.

Особенно хорошо это чувствуют "ночные люди". С ними, как только на город падает мгла и зажигается искусственный свет: уличные фонари, неоновые вывески, реклама, витрины и прочие источники света, происходят странные трансформации: знакомые улицы и переулки, становятся не совсем знакомыми, кровь начинает быстрее бежать по венам, глаза начинают видеть то, чего не видят "дневные люди" и появляется вера в чудо.

Ну, может быть не совсем в чудо, а во что-то этакое… эфемерное, неосязаемое… Вера в шанс, который ждет за углом. И, кстати говоря, шанс может быть, как встретить полуголую красотку, которая кинется тебе на шею, так и — вонючего, свирепого мужика с топором. Шанс он такой…

"Ночные" любят гулять ночью, "дневные" — нет. Старший помощник был "универсалом" — он любил, как залитые солнцем пляжи, так и утопающие в неоне променады, но чуйка у него работала хорошо, как днем, так и ночью. И вот эта вот чуйка подсказывала Денису, собиравшемуся отужинать в "Черепахе", что монотонное течение дневной жизни может быть… да что там может быть — непременно! будет нарушено нынешним вечером. И, как впоследствии выяснилось — предчувствия его не обманули.

Лицедеем старший помощник был неплохим. Конечно же Джеку Николсону, или Иннокентию Смоктуновскому он и в подметки не годился в плане актерского мастерства, но изобразить аристократическое недоумение, когда к столику подошли два неприятных типа и попросили разрешение присесть, он сумел неплохо. Станиславский бы поверил.

— Мы знакомы? — барственно изогнул бровь старший помощник, одновременно придавая лицу специальное выражение. С аналогичным выражением английский лорд смотрит на лакея, который подал к завтраку газету "THE TIMES", не проглаженную предварительно утюгом.