Х.А.Б.А.Р.

Радар-детектор очередной раз пискнул, извещая, о скрытом в кустах, приборе контролирующего скоростной режим на дороге. Ну вот, еще один штраф придет по почте, – подумал он, проезжая участок дороги не снижая скорости. «Гаишники» попадавшиеся на пути его не останавливали. Мысленно поблагодарив судьбу за то, что Сибирские блюстители порядка не такие, как на Юге и стоят на дороге не затем, чтобы обирать своих граждан, а действительно работают и помогают в трудной минуте водителям замерзшим на зимней дороге.

День клонился к вечеру, когда черный «паркетник» подъехал к воротам деревенского дома. Залаяла собака во дворе, забор подрагивал от постоянных ударов лап.

– Да боюсь я, боюсь, – крикнул Всеволод. Надо же, как старается хлеб свой отработать, всё не угомонится.

Окна в доме горели. Звонка на калитке не было. Постучав ногой по забору, Всеволод раззадорил собаку еще больше. Спустя несколько минут во двор выбежали люди, но мужской голос окрикнул:

– Куда прете! Сам открою. Басовитый голос, бурча себе под нос, приближался к воротам.

Калитка открылась. В темноте показался широкий силуэт мужика, среднего роста, хмурой наружности, одетый в овчинный полушубок и валенки. Прикрывая лицо от луча фар, он оглядел подъехавшую машину. Дядя Гена был в своем репертуаре, из-за спины выглядывал увесистый ломик для колки льда, но разглядев меня, суровый взгляд сменился на удивление. Кивнув мне он исчез за калиткой и через минуту ворота были открыты нараспашку.

– Мы тебя так рано и не ждали, думаю, кто это озорничает, собаку дразнит, а енто ты. Как доехал, племяш? – пожал ладонь загрубевшей рабочей рукой.

– С Божье помощью, – приобнял его, пожимая руку.

Женщины тоже подошли, обнимая и целуя в щеку.

Всеволоду нахлынули и пронеслись в голове воспоминания из детства. Родители часто отправляли маленького Севу погостить к родственникам. Весна приходила в эту часть страны быстрее. Для Северян Новосибирское водохранилище было настоящим морским курортом. Что уж говорить о разных вкусностях, которые тут росли. Огромные лопухи подсолнухов с большими молочными вкусными семечками так запали в память, что по истечению стольких лет он до сих пор помнил их сладковатый вкус. В то время дядя Гена напоминал мальчишке древнего воина, ратника, как на картинках школьных книг и дело было не только в его огромной физической силе, но и в его внутренней организации души видимо переданной ему предками. При всей его внешней серьёзности он любил детей и часто баловал нашу дворовую ораву. На служебном автобусе вывозил с братьями и сестрами купаться на водохранилище.

Сумка из багажника перекачивала в руку дядь Гены, мне только и осталось захлопнуть дверь и пойти за ним. В комнате хозяйка с озабоченным лицом хлопотала на кухне. Надя юркнула в предбанник подкинуть дров в затопленную баню. А дядь Гена повел в комнату Ильи.

– Ну пойдем значит, ты на нас не серчай, мы молохольные в последнее время стали, – пробубнил он. Понимаешь, ерунда получается, вот вещь мешок армейский, одежда Ильи, часы. А самого нет, как сквозь землю провалился. Думал гражданку надел и по девкам пошел, да не тут-то было, вещи все на месте.

Я провел взглядом по комнате, ни чего особенного, видна женская рука, ни пылинки, все прибрано. Парадный армейский китель и другая одежда на спинке стула. Постель еще не расправлена или уже застелили? Фотографии в рамках на стене. На тумбочке у окна, помимо старенького CD проигрывателя, разложены необычные предметы, которые возможно можно увидеть на выставке сюрреалистов, а не в деревенском доме. Мимо таких светящихся, да еще подрагивающих в воздухе, вещей просто не пройдешь. Один каплевидный предмет так сильно подпрыгивал, что скакал из стороны в сторону ударяясь то о стену, то о стекло.

– Откуда это? – изумившись, спросил я.

– Дык, кто его знает, мой охламон с армии привёз, сказал, что много полезных вещей насобирал пока служил. Говорил, что нам с матерью теперь легче по хозяйству управляться будет. Вот только не успел он про енти штуки рассказать, – пробасил дядя Гена. Пойдем к столу, бабы заждались поди. Ты в обще как, в баньку пойдешь или сразу за стол.

– С дороги бы в баньку, а потом и все остальное, – улыбнулся я.

Протопленная по «черному» баня была колоритна своими черными стенами, и жар из открытого очага стоял невыносимый. Распариваться сил не было, да и время сейчас не подходящее, чтобы с удовольствием на несколько часов попариться с веничком. Полежал на лавке, моментально покрывшись потом, похлестал запаренным веничком, опрокинув на себя кадушку с холодной водой и вышел на улицу. Морозец после парной не чувствовался, только клубы пара от тела выдавали пониженную температуру студёного вечера. Крупные хлопья снега падали, моментально тая на лице. Накинув предложенный банный халат брата, разгоряченный прошел в дом.

На массивном столе, покрытым белыми полосами скатерти, стоял дюжий артельский самовар. В тарелках и плошках разложены маринованные огурчики, грибочки, картошка в мундирах, ломти хлеба, что-то еще мясное и аппетитное.