Х-безумие

– Все хорошо, я не враг. Мы идем в машину, чтобы согреться, – полицейский понимал, что девушка находится в шоке, не хватало еще добавить.

***

Позже на место вызвали Голдина. Он с берега посмотрел траекторию, по которой поднялась бегунья. Скорее всего она шла, ползла, бежала по той же траектории, по которой вниз сказывался труп. Внизу на выступе он подскочил и отлетел к берегу.

Погибшая была красавицей. Рыжие волнистые волосы ниже плеч, немного веснушек, зеленые глаза открыты. На шее поперечный след – от веревки или чего-то подобного. Такие же следы на пальцах, видимо, убитая пыталась ослабить хватку и спастись. Ссадины от падения или от борьбы с убийцей.

Девушка была в легких ботиночках, джинсах, синяя куртка с капюшоном расстегнута, под ней белый свитер в крови. Голдин осторожно попытался его поднять. Ткань послушалась только частично, дальше ее держала прилипшая кровь.

– Не трогай, – сказал судмедэксперт Мирон Степанович. – Еще неизвестно, что там сохранилось.

Сумочки или рюкзачка у убитой не оказалось. В карманах куртки несколько монет и проездной студенческий на имя Ксении Гудковой.

Так Голдин впервые переступил порог местного университета (сам он учился в другом городе) и познакомился с профессором Вишняковым.

Завкафедрой настолько потрясла новость об убийстве, что он с трудом удержался на ногах. Настенька засуетилась у аптечки, отмеряя капли со специфическим запахом лекарств в прозрачный стакан.

Девушка училась у него пару семестров.

Дополнительно занималась на факультативах. А после успешных выступлений на научных мероприятиях ее саму определили в студенческое жюри. Судьей хрупкая Ксения оказалась строгой. Поэтому даже ребята со старших курсов побаивались ее острого – хотя и по делу – языка.

Летом они перезванивались – Ксения хотела проконсультироваться по научной литературе «для домашнего чтения». А потом готовила статью в журнал.

Глядя на растерянного профессора, Голдин в сотый раз почувствовал, каким толстокожим стал на своей службе.

***

Семья Гудковых жила в одном из первых микрорайонов города, где старые «хрущевки» с пансионатами соседствовали с новостройками. По интернет-карте следователь нашел нужный адрес. Девятиэтажка рядом со спорткомплексом и местным гипермаркетом. Голдин вышел из машины и посмотрел на окна. На четвертом этаже шелохнулась шторка. Возможно, та самая квартира, где жила убитая.

В домофон звонить не пришлось: дверь с писком открылась, и на пороге появилась старушка с маленькой собачкой. Открыла было рот с вопросом «вы к кому?», но, посмотрев в глаза высокого незнакомого мужчины, передумала спрашивать и, что удивительно, пошире открыла дверь, пропуская незнакомца.

Он решил подняться пешком до нужной 12-ой квартиры. Заодно осмотреть подъезд: вдруг есть что-то, имеющее отношение к убийству. По пути задумался: сколько раз ему приходилось приносить дурные вести. Эта семья последние минуты живет своей обычной жизнью. И ему предстоит разрушить эту гармонию и надежду, что с девочкой все в порядке, даже если она не позвонила и не пришла.

Нужная квартира находилась на третьем этаже. После мелодии звонка блестящая деревянная дверь открылась. На пороге стоял полтоватый мужчина с пышными усами. Вид помятый: ночь, наверное, не спал. Рядом появилась невысокая женщина. На ее миловидном лице с серым оттенком застыла тревога.

Голдин достал удостоверение.

– Семья Гудковых? – спросил следователь.

Женщина посмотрела на удостоверение, и слезы покатились из глаз.

– Что случилось?

– Можно, я войду? – не дожидаясь ответа, следователь перешагнул порог и прикрыл дверь. Интуитивно они уже знали: что именно им сообщит незваный гость. Это всегда сложно произнести, каким бы толстокожим за годы работы он себя не считал. Молчание, казалось, длилось вечность, когда он произнес самые страшные слова:

– Вашу дочь убили.

Отец обнял жену, чтобы быть ближе в этот горький момент и опасаясь, что та может лишиться чувств. Оба пытались осознать значение этих трех слов. Вашу дочь убили. Ее больше нет. Ничего нельзя исправить.

Мать завыла, уткнувшись в грудь мужу. Тот смотрел на Голдина из-под бровей, которые практически закрыли глаза.

– Вы уверены?

– В университете подтвердили.

– Как это произошло? – прохрипел отец.

– Сейчас выясняем все обстоятельства. Предварительно – удушение.

– Она… не мучилась?

Что ответить родителям? Скорее всего, дочь пережила настоящий ужас, прежде чем умереть. Еще неизвестно, что под свитером с запекшей кровью.

Мать с отцом ждали ответа. Женщина на миг замолчала, с надеждой смотря на следователя.

– Боюсь, что это не так, – следователь решил ответить честно и сразу. Легче один раз пережить шок, чем вдвойне травмировать и без того несчастных людей. Все равно узнают обстоятельства смерти их дочери.

Они еще некоторое время стояли в коридоре: отец также смотрел на следователя из-под нахмуренных бровей, плечи матери тряслись в рыданиях. Следователь не торопил.