Хафиз и пленница султана

Джалал последовал за ней. В эркере с тремя высокими стрельчатыми окнами, из которых открывался прекрасный вид на окрестности Табриза, стоял мраморный столик, уставленный всевозможными закусками и напитками.

– В каком из этих сосудов вино? – спросил Джалал.

– Ты пьешь вино? – спросила Малика.

– Пью ли я вино? Да я ничего другого не пью, кроме вина, – ответил султан и добавил:

Пей вино, ибо друг человеку оно.Для усталых, подобно ночлегу оно.

Принцесса взяла колокольчик, стоящий на столе, и позвонила. На зов явились две служанки.

– Принесите вина, – приказала принцесса.

Султан сел за стол и принялся за еду. Малика взяла грушу, надкусила ее, украдкой наблюдая за ним.

– Ты пишешь стихи? – с улыбкой спросила она.

– Это стихи одного мудреца. Он жил сто лет назад недалеко отсюда, в Хорасане. Был дружен с великим султаном Малик-шахом, твоим предком. А мой предок Ануш-Тегин знал его лично. Это был великий математик и астроном. Его звали Омар Хайам.

– Да-да, слышала о нем, судя по его стихам, он был великим пьяницей.

– Может быть, он пил оттого, что был несчастен.

– А отчего ты пьешь?

Вместо ответа Джалал произнес:

– Где вино, что смывает страданий следы,Стоит губ его только коснуться губами.Нет тоски, нет и бед череды.

– Всесильный султан говорит о страдании как простой смертный. – Заметила Малика.

– У меня такое же сердце, как и у всех. Разве тебе не ведомо страдание?

– Я слабая женщина.

– Как-то наша беседа никак не примет нужное направление. То мы говорим о твоем муже, то о страдании.

– Бывшем муже, – поправила Малика. – А вот и вино.

Появились служанки. На плече одной из них был глиняный кувшин, бока его покрылись испариной, горлышко было запечатанным. Служанка сломала печать и наполнила чашу, стоявшую перед султаном.

– Холодное, и у него отменный вкус, – сказал Джалал, осушив чашу.

– В подвалах дворца есть специальное хранилище, там сотни кувшинов: маленьких, как этот, и огромных, с меня ростом. Мой муж любил выпить.

– Бывший, – поправил султан.

– Конечно, – согласилась Малика и засмеялась.

– Как видишь, твой нынешний муж тоже любит выпить, так что в некотором смысле в твоей жизни ничего не изменилось.

– В моей жизни изменилось главное, я избавилась от труса и приобрела героя.

Ведь ты герой, султан, в то время как мусульманские владыки сидят как крысы в своих норах, надеясь, что беда обойдет их стороной, ты единственный, кто не боится сражаться с проклятым Чингиз-ханом. Я слышала, что ты несколько раз разбивал его наголову. А о сражении у Синда твой конь перенес тебя через реку, не касаясь копытами воды.

– Это преувеличение. Как раз я вымок и чудом не заболел. Вода был ледяной, с нее только что сошел лед.

– А в сражении с раной[46]

Шатра[47] ты собственноручно поразил его стрелой, и это решило исход сражения.

– Это правда. Откуда ты все это знаешь?

– Молва бежит впереди тебя.

– Это правда, что ты влюбилась в меня, увидев с крепостной стены? Ты не ответила.

– Ты не веришь в это.

– Не отвечай вопросом на вопрос.

– И все же?

– Мне кажется, что с крепостной стены лица не очень-то разглядишь. А близко я не подходил.

– А если я скажу, что полюбила тебя еще до того, как увидела, поверишь?

– В это, как ни странно, я поверю. Почему ты не ешь?

– Волнуюсь.

– Я внушаю страх?

– Ты внушаешь трепет.

Султан улыбнулся, взял в руку чашу, наполненную служанкой.

– Я хочу выпить за тебя, – сказал он, – И все-таки ты ешь, теперь ты моя жена, и ты не должна бояться меня.

Малика засмеялась и принялась за грушу.

– Расскажи мне о себе.

– Что рассказать?

– Все.

– На все ночи не хватит, а я хотел бы этой ночью заняться еще кое-чем.

– Тогда расскажи, что на тебя произвело сильное впечатление, что изменило твою жизнь?

Она сделала знак служанке, чтобы та налила султану вина. Султан ненадолго задумался.