Хайд

Он с трудом поднялся на ноги и, шатаясь, как слепой или пьяный, побрел к древу. Мысли бешено вихрились в голове, он думал обо всех своих провалах в памяти, кратковременных эпизодах забытья, черных пятнах, которые все вместе складывались в монументальную тьму. В этой тьме – теперь у него не было сомнений – он был Зверем. Он убил Портеуса, своего друга, и, возможно, еще бессчетное множество людей. Он был Зверем, таившимся в монументальной тьме даже от самого себя. Он был cù dubh ifrinn.

Хайд почти добрел до кольца из факелов вокруг Древа Стенаний, когда на свет вышел человек. Это был Демпстер.

– Уилли, – с отчаянием шагнул к нему Хайд, – слава богу. Ты должен меня остановить.

– Именно это я и собираюсь сделать, – сказал Демпстер, и Хайд увидел у детектив-сержанта в руке служебный револьвер, нацеленный на него.

Глава 68

Демпстер качнул револьвером, указывая, куда Хайду идти – к Древу Стенаний. Капитан повиновался, ступил в кольцо из факелов. Теперь он смог рассмотреть тело, висевшее вниз головой на ветке. Оно было привязано за лодыжки; в груди зияла разверстая рана.

– О нет, – промолвил Хайд. – Питер…

Он узнал в мертвом человеке Маккендлесса и устыдился, почувствовав облегчение от того, что это не Келли Бёрр висит там. «Это сделал я, – подумал Хайд. – Другая часть меня это сделала». Но было ясно, что в одиночку с раненой рукой он бы не справился. Поэтому Хайд обернулся к Демпстеру:

– Нужно быть осторожными, Уилли. Здесь есть кто-то еще.

– Я знаю, – отозвался Демпстер со странно безразличным выражением и снова указал ему на дерево.

– Аллан? – растерялся Хайд, увидев на вершине холма своего друга Аллана Лоусона, вышедшего из-за ствола тиса. За спиной у коменданта гарнизона стояли еще двое. Один из них оказался тем самым сержантом-знамёнщиком с сабельным рубцом. Другая темная фигура безучастно взирала вдаль поверх голов.

– Мисс Локвуд! – воскликнул Хайд. – С вами все в порядке, Элспет?

– Она не может ответить тебе в данный момент, – сказал Лоусон. – Она временно не здесь.

– Так это ты? – недоверчиво спросил Хайд. – Ты Декан?

– Помнишь времена, когда я был твоим командиром, Эдвард? Помнишь, что мы делали с людьми, желавшими вернуть свою землю, которую мы у них отобрали? Как они называли меня?

– Они называли тебя Jaanavar, – промолвил Хайд, – что означало «Зверь».

– Точно. И я заслужил это прозвище. То, что я делал… мы делали, было чудовищно. Мы были чудовищами в Индии, а потом вернулись домой, в Шотландию, попивать, как прежде, чай с песочным печеньем. Но истинным чудовищем была идея, которой мы служили. Ты видел, что там творилось, Эдвард. Ты был частью того, что творилось во имя империи.

– Не понимаю, Аллан, – сказал Хайд. – Ты всегда искренне верил в принципы, на которых зиждется империя.

Лоусон кивнул с серьезным видом, затем повернулся к Элспет Локвуд, словно оцепеневшей в трансе, пару мгновений смотрел на ее застывший профиль и перевел взгляд на Хайда:

– Мне открыли всю фальшь того союза, ради которого пожертвовала собой Шотландия, лживость и ложность всего того, что мы отстаивали. Я вижу пропасть между ничтожно малыми атлантическими островами и монстром под названием Британская империя, в которого они превратились. Этот монстр разграбил и растлил четверть мира. Он обкрадывает народы, которые не имеют понятия о богатствах своих земель, и уничтожает тех, кто выражает сомнение в необходимости ему подчиняться. – Лоусон тряхнул головой. – Точно так же монстр обошелся и с нашими предками, с кельтами, только империя, которой он тогда был, называлась по-другому. Но римлянам, по крайней мере, хватило совести попросту перебить нас, а Британская империя купила наши души за побрякушки и обещание делиться награбленным. В Индии я видел имперские принципы в действии, видел, на чем основано ее процветание: начиная покорять какой-то народ, империя заставляет его сотрудничать, участвовать в покорении самого себя. Так было и с нами, с шотландцами. Тогда, в Индии, мне и открылась эта истина.

– Значит, все это, – Хайд махнул окровавленной рукой в сторону висевшего на тисе трупа Маккендлесса, – политическая акция?

– Нет, не политическая, – возразил Лоусон, – духовная. Все, что мы делаем сейчас, преисполнено смысла. У нас есть цель. Я возглавляю людей, которые служили в армии вместе со мной и узнали правду о самих себе, свою истинную идентичность.

Хайд обернулся к Демпстеру – тот стоял позади, все еще держа его на мушке револьвера:

– Ты тоже, Уильям? Ты с ними?

Демпстер кивнул. Не опуская руку с оружием, он свободной рукой поддернул на ней обшлаг пиджака, завернул манжету рубашки, и Хайд увидел у него на предплечье татуировку – тройную спираль, трискели-он. Капитан снова повернулся к Лоусону:

– Стало быть, это герб Темной гильдии, – с горечью констатировал он. – А ты ее декан.

– Нет, – сказал Лоусон. – Неужели ты так до сих пор и не понял? Я не Декан. Декан замкнут в сознании другого человека, разве ты не догадался? Я-то думал, ты уже прозрел. Декана нужно призывать, просить явиться в наш мир.