Хайноре. Книга 1

— Что он тебе говорил? — вдруг спросила Альма, когда они завтракали в небольшом лагере, разбитом на берегу озера.

Сорку Лира отослала откушивать с другими слугами, очень ей сейчас не хотелось видеть её грустное лицо.

— Кто?

— Этот гвардеец. Самый младший.

Лира замерла с открытым ртом, и кусочком сыра между пальцами.

— Откуда ты знаешь, что мы разговаривали?!

Альма тихо засмеялась, с укором глядя на Валирейн. И осознав глупость своего вопроса, та тоже засмеялась. Если ведьма хочет что-то знать, она узнает.

— Ничего особенного, — Лира пожала плечами, — просто всякая чушь.

— Он не похож на болтуна, — Альма хищно поедала вяленую оленину, не сводя с Лиры хитрых глаз. Леди удивлённо улыбнулась:

— Ты что меня допрашиваешь?

— Нет, это Сашая. — Ведьма глумливо хихикнула и ловко увернулась от брошенной в неё хлебной корки.

— Не смешно! — возмутилась Лира.

— Напротив, забавно очень. Видела бы ты свое лицо. Вот-вот просияла бы вся. А ведь ежели б Сашая и впрямь спросила, ты бы ей как есть все выдала.

— Я и тебе говорю, как есть! Ничего толкового он мне не сказал. И хорошего тоже, — Валирейн поморщилась. — Король мне в конвой отправил каких-то отбросов и неугодных. Почитай сослал подальше от себя, в глушь. Может и Алесса меня на самом деле выдаёт за не пойми кого, лишь бы упечь подальше, чтоб не мешалась. И лорд Холмов этот вовсе не будущий наместника Севера, не медведь, а какой-нибудь старый боров.

Альма вздернула указательный палец вверх.

— Ты думаешь не о том, госпожа. Не важно, кого прислал тебе король и что там думается твоей сестре. Важно лишь то, что Древние одобрили путь на север, — Ведьма кивнула на раскрытую ладонь Лиры. — И метка говорит — пора рвать привычный ход вещей. И мыслей.

И ведь верно. Валирейн погладила ожог кончиками пальцев. Её жизнь так круто меняется, а она продолжает мыслить о будничных вещах — сколь выгодным будет её замужество, что там за интриги плетет сестра и король. А все это пыль и пепел под ногами Древних. Она — дитя Лима, и думать ей пристало теперь совсем о другом.

Лира поглядела на Альму и в который раз поразилась её спокойствию. Нет, ведьма могла веселиться и смеяться, злиться и кусаться, как и всякая молодая волчица, но, когда дело касалось её истинной цели, её жречества и богов, Альма не сомневалась. Наверное, если бы Лира тоже чувствовала, что её жизнь, судьба и будущее под властью сил более могучих, чем она сама, отец, сестра и даже король, то тоже спокойно наслаждалась бы жизнью и шла по начертанному пути. Этому Валирейн ужасно завидовала в Альме — вере, непоколебимой, как самый старый дуб, стоящий на краю скалы, обуреваемый волной и ветром. Если бы Лира была деревом, то тонкой рябиной, и едва ли вынесла бы и первый шторм. Её вера ещё так слаба… видно, потому Древние и послали ей Альму, свою рабу и глашатая, дабы она укрепила её корни, подарила цель и тропу под ноги.

Однажды она станет такой же уверенной и сильной, как Альма.

— Чувствуешь? — ведьма вдруг встрепенулась и оторвалась от еды, словно бы учуявший что-то зверь.

— Что?

— Ветер. Он стал холоднее, — ведьма ухмыльнулась. — Как я и говорила. Вскоре Царствие Огня сменится Царствием Ветра и Хлада.

Лира огляделась. Ветер был везде. Он шептался в гриве коней, игрался с листьями, бегал рябью по краю озера, растрепал косу Сорки, стоящей недалеко от береговых камней. Всё вокруг притихли, ощущая, что жара наконец уступила место благодатной прохладе. Ветер гнал с севера обрывки серых туч, скоро будет дождь, скоро Папа Ромох изольется на землю сладкой влагой, и изможденная любовью Сашая приляжет отдохнуть. И даже в виднеющихся далеко на севере Холмах Близ Гри, Лире мерещилось её изогнутое бедро в серебряных каплях испарины.

Перед их столом хмурой скалой вдруг вырос Биро.

— Госпожа, пора в дорогу.

Лира улыбнулась и кивнула. Отчего-то ей всегда хотелось ему улыбнуться, уж больно угрюмым выглядел гвардеец. Теперь это её люди, а о своих людях нужно заботиться.

— Не слишком с ним любезничай, — шепнула Альма, когда они сели обратно в экипаж, — нечего ему надеяться.

— О чем ты? — Лира нахмурилась. — Всего-то улыбка. Подумаешь.

— Он простак. Ещё удумает что-то. Что-то чего не надо, особенно с тобой.

— Что?! Ну и глупости! Ты думаешь, он… — От мысли, что этот деревенский стражник может вздумать что-то эдакое, да ещё и с нею, у Валирейн зашевелились волосы под косой и вспотели ладони.

— Всякое бывает, госпожа. Да и тебе нет надобности к нему привязываться.

— Я не привязываюсь! — Лира вдруг почувствовала, как у неё вспыхнули щеки. — Просто… Просто хочу быть внимательной к своим людям.

— Вот как ты говоришь? — Ведьма хищно улыбнулась, так, как улыбалась всегда, когда чуяла в словах Лиры ложь. — Отчего бы тогда тебе не проявить внимательность к ней?