Хакеры сновидений

— Не совсем. У Кастанеды каждому члену партии отводится определенная роль, всё завязывается на общую энергетику группы. Мы тоже работаем в группах, но у нас к этому немножко другой подход. Мы исходим из того, что человек изначально способен достичь всего в одиночку, и в этом плане его судьба не может зависеть от судеб других людей. И группы у нас — это просто сообщества людей, связанных узами дружбы и сходных интересов. В каких-то экспериментах мы можем использовать общую энергетику группы, но не возводим это в принцип.

— Я понял… Скажи, а Айрис тоже живет здесь, в Ростове?

— Нет, — покачал головой Борис. — Она из Белгорода. Здесь мы с ней по делам. Берегись, она девушка страстная. Если на что глаз положит, то пиши пропало — все равно заполучит.

— Положить на что-то глаз — значит хотеть это иметь. А разве у магов есть желания? — Максим с интересом взглянул на собеседника.

— Понимаешь, Кастанеда, конечно, говорит дельные вещи, но ни один принцип нельзя возводить в абсолют. Ведь отказаться от желаний в твоем варианте — значит уйти из этого мира в какую-нибудь таежную глушь. Но это не выход, и человек, кичащийся тем, что у него ничего нет, лишь потакает своему чувству собственной важности. Вопрос не в том, что ты имеешь или чего не имеешь, а как ты ко всему этому относишься. Могу сказать, что многие хакеры, включая меня, далеко не бедные люди. Но к богатству мы относимся не как к самоцели, а как к средству, позволяющему нам жить так, как мы хотим — а не так, как это диктуют обстоятельства. При этом умение обеспечить себе достойную жизнь мы рассматриваем как одно из практических упражнений в хакерском сталкинге. Ну, а что касается Айрис, — Борис снова улыбнулся, — то ее уровень настолько высок, что она сама выбирает, какие желания ей иметь. При этом она всегда безупречна — помни об этом, когда пытаешься судить ее поступки.

— Да я и не сужу, — пожал плечами Максим.

— А я и не обвиняю, — усмехнулся Борис. — Так, к слову пришлось.

— Я понял… В Ростове много хакеров?

— Пока никого, — покачал головой Борис, в его глазах мелькнула усмешка. — Возможно, ты станешь первым.

— И все-таки, кто были те люди? Или это тайна?

— Да нет… — Борис на несколько секунд задумался. — Проблема в том, что этот мир гораздо сложнее, чем нам кажется. Никто из нас не может воспринимать его целостно, обычно мы оперируем его довольно урезанной моделью, сложившейся в нашем сознании. Взгляни. — Борис обвел рукой вокруг. — Солнце, деревья, голубое небо. Дети едят мороженое, поют птицы. Просто идиллия. Но это — лишь часть целого. И если мы с тобой в данный момент чего-то не воспринимаем, то это не значит, что его нет. Скажи, на основе чего мы составляем впечатление о тех или иных событиях?

— На основе того, что видим и слышим, — ответил Максим, еще не понимая, к чему клонит Борис. — Читаем газеты, смотрим телевизор. Слушаем радио.

— Именно, — согласился Борис. — В самую точку. И если где-то далеко идет война, то мы о ней узнаем только по той причине, что эти события освещает телевидение, о них пишут в газетах. Не было бы информации, и мы бы даже не догадывались о том, что что-то происходит — согласен?

— Да, — кивнул Максим.

— Это хорошо. Теперь подумай о том, сколько событий прошло мимо твоего внимания только потому, что о них никто никогда ничего не говорил. Эти события реально происходили и происходят, но ты о них ничего не знаешь. Как не знают о них и большинство людей. Причем за кадром обычно остаются самые важные тайны. Возможно, где-то здесь, рядом, в эту минуту происходят какие-то судьбоносные события — но мы о них ничего не знаем. — Борис снова замолчал.